Мой Шелковый путь

– Алик, сегодня твой славный юбилей, – заговорил Кобзон. – Думаю, что каждый из присутствующих в зале мог бы гордиться теми людьми, которые пришли тебя поздравить сегодня. Просто созвездие имен! Выдающиеся люди нашего времени! Присутствие на твоем юбилее Зураба Церетели, Таира Салахова, Валентина Юдашкина свидетельствует о многом. Послезавтра наш прекрасный кутюрье будет радовать сердца не только парижан, но гостей со всего мира. А наши выдающие мастера Алла Борисовна Пугачева, Лева Лещенко и Владимир Винокур – разве уже одно их присутствие не является подарком? А наши очаровательные девочки «Red stars», украшающие сегодня твое застолье! Это великолепие предназначено для тебя, потому что ты всегда любил красивых женщин... Я смотрю в зал, и у меня создается ощущение, что сегодня юбилей какого-нибудь академика, который в гуманитарных областях достиг необыкновенных высот. Тебя поздравляют наши замечательные музыканты Владимир Спиваков и Юрий Башмет! Мне тут подсказывают, что я не назвал Давида Тухманова. Прошу прощения... Я также не назвал очаровательную Наталью Королеву и Игоря Николаева. Я не назвал Илью Резника, Вячеслава Гордеева, Дмитрия Брянцева, Ирэка Мухамедова, приехавшего сюда из Лондона... Я многих не назвал, потому что долго пришлось бы перечислять. И все-таки есть гость в этом зале, которого я не могу не назвать. Сейчас я попрошу всех мужчин приготовиться... Друзья, когда я зашел сюда и увидел ее, я не поверил собственным глазам. Думаю, что самым дорогим подарком на юбилей нашего любимого Алимжана стала женщина – и я надеюсь, что те гении, которых я назвал, поймут меня правильно и не обидятся – это Суламифь Мессерер, которой недавно исполнилось девяносто лет! Я прерву мой тост, чтобы мужчины могли поклониться вашей звездной биографии, вашему таланту и вам как женщине. Да будет вам сопутствовать здоровье и удача на многие лета, Суламифь Михайловна. Спасибо вам, что вы здесь сегодня. Спасибо, что мы имеем счастливую возможность наслаждаться вашим обществом!

После слов Иосифа Давыдовича прогремело троекратное «ура». Через несколько минут, когда зал успокоился, Кобзон продолжил:

– Мы много лет дружны с Аликом, и я никогда не скрывал этого ни перед людьми, ни перед журналистами, ни перед теми, кого это очень интриговало. Алик – это понятие совокупное. Если помните, когда в космос полетел Гагарин, про него пели частушки: «Хорошо, что наш Гагарин не еврей и не татарин, не таджик и не узбек, а наш советский человек». Так вот, наш Алик – это наш советский человек. Он представляет все республики нашего Советского Союза. Я сожалею, что отдаленность этого зала от нашей страны не позволила быть здесь всем тем, кто хотел бы его поздравить и кого он хотел бы видеть. Но думаю, что время даст нам еще возможность всем встретиться и вспомнить сегодняшний вечер... У Алика две главные задачи в жизни, которым он служит беззаветно и за которые мы любим и уважаем его. Во-первых, это друзья, без которых он не представляет своей жизни. Сколько раз я видел его тоскующим без друзей в Германии, Израиле или здесь, в Париже! Главное для него – это встретить друзей, поговорить с ними. Не приведи Господь, если с кем-то что-то случится! Алик сразу будет рядом. Во-вторых, это его дочь Лолочка. Она – суть его жизни...

Иосиф Давыдович говорил, и мне казалось, что никогда раньше я не радовался так сильно. Дифирамбы в мой адрес были похвалами в адрес моих друзей, потому что их достоинства и были моим настоящим украшением. Что представлял бы я собой, если бы не соцветие этих изумительных людей, позволявших мне называть их своими друзьями? Величие человека определяется не его деньгами, а теми отношениями, которые он выстроил с людьми. А вокруг меня были прекрасные люди, выдающие личности с историческими именами.

Потом Иосиф Давыдович стал петь... «Я тебя люблю, доченька, за тебя молюсь, доченька...» Я со своими детьми Лолой и Мишей слушал его песню стоя, и на глазах у меня наворачивались слезы. Я очень люблю песни Кобзона. За границей, когда приходилось далеко ехать на автомобиле, я всегда слушал Кобзона. Два часа ехать, три – Иосиф скрашивал мой путь, заполнял мое время своим неповторимым талантом...

После Кобзона вышел Илья Резник и прочитал длинные стихи, заставившие зал не один раз содрогнуться от дружного хохота.

Итак, в году сорок девятом,
Точнее не припомню даты,
В тиши, на праведной земле,
А может, в шумной махале
Родился непослушный мальчик.
Он медсестру куснул за пальчик
И сразу ошарашил всех,
Назвав прабабку дамой треф...

Резник читал и читал, осыпая нас новыми и новыми шутками. Оказывается, о моей жизни можно рассказать и такими словами. Я улыбался.