Мой сон о тебе

– Да нет, – хохочет Кэлли. – Что ты еще мог ответить?

– Судя по всему, Дот предпочитает пироманов.

– Не волнуйся, у Дот очень своеобразные представления об идеальном мужчине.

По песчаной тропинке, петляющей между деревьями, мы подходим к каменистому берегу озера. В темноте оно напоминает огромную чернильницу. Вода лишь слегка поблескивает в лунном свете.

– Интересное прозвище дала мне Дот.

– Посетитель? Необычное, правда?

– И четко определяет границы.

Кэлли смеется.

– Вообще-то ей известно, как тебя зовут. Наверное, Дот просто слишком много выпила.

– А почему она сказала «так и знала»?

Кэлли вздыхает.

– Понятия не имею.

На безопасном расстоянии от лодочного домика блондин, приглянувшийся Дот, оставляет маршмеллоу. Вокруг него собирается толпа, напоминающая стаю пингвинов. Через несколько секунд над нами начинают с грохотом вспыхивать и рассыпаться фейерверки. Мы глядим в ночное небо, сияющее многообразием ярких красок, как на причудливую работу кисти художника-абстракциониста.

– Чувствую себя подростком, – признается Кэлли, когда раскаты первого залпа стихают. – В парке, ночью, с кружкой пунша…

Хлопаю себя по лбу:

– А! Так вот где я тебя видел много лет назад!

Кэлли смеется и смотрит на меня.

– Дот тебя помадой испачкала.

– Да?

– Если хочешь, я могу…

Не дожидаясь ответа, она снимает перчатку и пальчиком осторожно проводит по моей щеке.

– Вот так.

У меня сжимается сердце, и начинает щипать в глазах. Какая Кэлли красивая! С трудом подавляю желание взять ее за руку.

– Спасибо.

Кто-то из толпы зовет Кэлли, и мы по поросшему травой склону направляемся к лодочному домику.

– Вы с нами? – интересуется Дот, решительно устремляясь к озеру.

– Куда?

– Покатаемся на гидроцикле.

Поперхнувшись пуншем, Кэлли заходится кашлем.

– Ты что! Вода ледяная!

– А у меня гидрокостюм!

– Дот, ты же выпила. Утонешь!

– Не-а. Натан – спасатель, профессионал.

Кэлли морщит нос. Вероятно, как и я, подозревает, что Натан может оказаться не таким уж профессионалом, раз нарушил главное правило спасателей: не быть безответственным идиотом.

– Не волнуйся, он сегодня не пил ничего крепче лимонада. – Дот поворачивается ко мне. – Хочешь с нами, Посетитель?

– Нет, благодарю. Не хочу перед всеми дефилировать в гидрокостюме.

Дот прыскает.

– Не стесняйся, тут все свои!

– Спасибо за приглашение. В другой раз, – отказывается за нас обоих Кэлли.

Дот обнимает подругу, целует ее в макушку, и я ощущаю необъяснимый укол ревности.

– Ну, что я говорила?! – восклицает Дот.

Кэлли пожимает плечами, а Дот спешит обратно к лодочному домику – вероятно, чтобы завербовать других добровольцев – будущих утопленников.

Я отпиваю еще пунша.

– А что она говорила?

Кэлли медлит с ответом, затем предлагает:

– Пойдем прогуляемся?

* * *

– Не обращай на Дот внимания. Просто она считает меня старой занудой.

Мы бредем по тропинке, ведущей к Уотерфену. Все стихло. В черном небе светится лунное окошко. Кэлли уверенно шагает вперед, легко ориентируясь в парке. Должно быть, звезды служат ей компасом.

– А сколько ей лет?

– Чуть за двадцать, – будничным тоном откликается Кэлли.

– Значит, если ты для нее «старая», тебе…

– Тридцать четыре. – Она поворачивается ко мне. – А тебе?

– Гораздо больше. Скоро на пенсию. Тридцать пять.

По деревянному мосту мы переходим из парка в заповедник. В воцарившейся тишине наши шаги звучат громко и гулко. Деревья, отбрасывающие длинные тени, тянут к нам ветви.

– Дот считает, что в жизни надо… как говорится…

– Брать быка за рога?

– Точно. Она постоянно зовет меня с собой на водные лыжи и кикбоксинг.

– А ты?

Кэлли улыбается. Ее длинные, влажные от росы волосы чуть блестят в лунном свете.

– Пока сопротивляюсь, – улыбается Кэлли.

– Ты не такая как Дот, вот и все.

Она недолго молчит, обдумывая мои слова.

– Возможно.

Петляющая дорожка из досок заводит нас в глубь заповедника. Где-то вдалеке еще слышны приглушенные взрывы фейерверков, но теперь нас окружают голоса природы: шелест листьев, уханье совы. Время от времени долетает шорох: это проходит по лесу кто-то из его обитателей. Из-за темноты я плохо понимаю, куда мы идем.

– Знаешь, а ведь я не представляю, где мы сейчас находимся.

Кэлли тихо смеется:

– Не волнуйся. Я часто гуляю здесь по ночам.

– Бессонница?

– Да, бывает.

* * *

Сворачиваем на тропинку, тянущуюся вдоль узкой канавы. Между деревьями показывается просвет. Кэлли останавливается и, приблизив ко мне лицо так, что я чувствую пьянящий аромат ее цитрусового шампуня, шепчет:

– Обожаю это место. Смотри, как тут хорошо.

Впереди видна заболоченная топкая лужайка, поросшая камышом. Тут и там серебром поблескивают небольшие озерца. Прямо на влажной земле птицы устроились на ночлег. Взглянув туда, куда указывает Кэлли, я замечаю в ярком свете луны стадо оленей. Изящные, стройные животные лакомятся сочной травой, мягким ковром устилающей все вокруг.

– Какие красавцы! – негромко восхищается Кэлли.

Я киваю.

– Они будто высечены искусным скульптором.

– Да. Повезло, что мы их увидели. Они пугливые, могут на расстоянии ста метров учуять человека и отлично умеют прятаться.