Мой сосед Владимир Путин. Разговор по душам

А еще у Коваля есть интересное словечко: вно. По памяти: «С правого борта колыхалось немало вна, и его стало прибивать к берегу». Как я уже упоминал, на вопрос корреспондента о допущенных тобою политических ошибках ты заявил, что таковых вообще не совершал. Подражая деликатности Юрия Коваля, я подумал: надо же, какая рня! Ты это нарочно — чтобы дразнить меня? Народ безмолвствует, практически дремлет, а ты ему травинкой в носу… Если это была шутка, то «дурацкие у тебя шутки, боцман Кацман», сказал бы тебе сэр СуерВыер. Я сам — СуерВыер, сказал бы тебе, сэр СуерВыер, но даже я травинку в нос народу совать не стал бы…

Вот мы сидим с тобой час, другой, нам уже и простыни, и кружки поменяли, и я тебе кое-что напомнил из твоих деяний, и мы скоро уже одеваться начнем… А ты так-таки и не совершал? Да у тебя полиции доверяет 1 (один) процент населения! У тебя… Да при тебе… Листай разборку нашу вперед и взад…

Ну, Володя, вот тут сильный раздразнеж пошел. Я даже представил нас в одной камере: «Ути-пути, а ты что тут делаешь? …А если прутиком? …А саечку за испуг?».

Лет 30 назад я записал в блокнотике: «Эй, ты, в дубовом кабинете, почему так хочется тебя дразнить?!». Вот к Пушкину — а в отделке его кабинета наверняка был дуб — это не относится. Пусть даже он не всегда почтенно отзывался о людях низа и конкретно об армянах, выставив одного из них соблазнителем — «Младую гречанку лобзал армянин», а в другой раз вставив в строфу: «Я раб, я червь, я — армянин». Или «Я бог, я червь…» — точно не помню; да тут еще Гаврила Державин присутствует. А все равно, Пушкина не стал бы дразнить. Тебя бы стал, а его — нет.

Пушкин гений потому еще, что видит все «точнее и действительнее». Это слова другого гения — Андрея Платонова; и оба они, кстати, высказались о народе как таковом схоже, лишь с разницей в 100 лет. У Пушкина известное «Народ безмолвствует» у Платонова — «…Молчаливое, таинственное большинство человечества, которое терпеливо и серьезно исполняет свое существование». …И действительно, в иные моменты я отлавливал в себе и червя, и раба. Но разборка с тобой как раз и позволяет это преодолеть. Ведь точность платоновского определения ты умудрился усугубить.

…В общем, сильно ты меня раздразнил. И про саечку я неспроста. Ты первый начал, я лишь поквитался. Ну-ну, вспоминай. …Как же, а «бороденки сбрить»? Сказал-сказал, у меня свидетелей миллионов пятьдесят! Никак, Петром себя возомнил, царевыми ножницами размахался, понимаешь. В школе, пока щупленький был, видать, натерпелся уничижительных саечек от акселератов, и теперь решил отыграться. И, понятно, на чуждом классе — на оппозиционной интеллигенции, сразу приклеив ей бородки, чтобы было чего брить.

В студенческие годы это выглядело так. Победитель торжествующе приближался к проигравшему, становился в позу фехтовальщика, тыльной рукой указывая куда-то в дальний угол потолка — вон туда, мол, сейчас полетит твоя челюсть, а наказующей рукой делая красивый выпад. Иные перед тем пальцы бриолином натирали. Ну, это эстеты — чтобы с особым блеском и чмяканьем. (Интим мужского наказания ничто не могло нарушить, на курсе учились одни ребята.) Обхватывали подбородок и… а всегда горстка зрителей собиралась…и — щелк! Лицо обижаемого обидно вздрагивало, веки хлопали, губы чмякали, зубы клацали. Вот это был эффект! Бывали аплодисменты. А ты — бороденку… Слабовато, уверяю тебя. Пока ее сбреешь, пока пальцы разомнешь, публика и разойдется.

Уж не обиделся ли ты за саечку? А не надо было самому начинать. И пусть ты вообще не говорил, кому именно, зато я за базар отвечаю: я — адресно, напугавшему — от струхнувшего до агрессии. Саечка с перепугу. А ты как хотел, чтобы я смолчал, видя, как приноравливаешься с ножничками к целому классу, который презираешь из-за его интеллектуального превосходства над тобой? Нет уж, я сам носил бородку 25 лет, с небольшими перерывами.

Но как сказал слесарь-интеллигент Полесов Виктор Михайлович, «Усы, Елена Станиславовна, даром не сбривают», что в переводе на наш базар означает: бритье бородок даже в сослагательном наклонении даром тебе не пройдет. Ты задел меня в прямом смысле за живое. Знаем, какой ты брадобрей… Одно неосторожное движение — и клиент на нарах, минимум на 15 суток. Вот и вынудил меня на упреждающий выпад — тактика грамотной войны.

С ношением бороды, впрочем, есть еще нюанс, не все так просто с ношением бороды, Володь Владимирыч. Поэтому ты сам, наверное, и не рискуешь… Объясню. Ведь история переменчива, в ней чего только не бывает. Одно время в России, например, говорили: «Бритая, как у лакея, физиономия». Может, потому и наскакиваешь на бороденки, что как слуга народа генной памятью чуешь: их обладатели для тебя — умственные барины.

Нюансов, одним словом, — масса. А ты взял да легкомысленно брякнул: «бороденки сбрить». И мне пришлось вывалить все, что знаю о них. В другой раз думай, — все-таки пока на должности. И не такой уже у тебя кредит, чтобы словами брякать. Если что, не отбрыкнешься… словами-то… Словами я могу отбрыкнуться, а ты — нет.