Мой сосед Владимир Путин. Разговор по душам

…Увидел опубликованное в «Новой» мнение почившей Елены Боннэр. Суди сам, Эдичка, насколько я наивен в своем вышеприведенном предостережении.

«…Никакие партийные разногласия, программы сегодня не имеют значения. Потом придет время разбираться по частностям. Сегодня должно быть полное объединение. Даже с Лимоновым. Даже с Зюгановым. Я в этом глубоко уверена.».

А против кого она призывает объединяться? Угадай, Путин, с одного раза. Членов твоей кодлы она всех без разбору, знаешь, как называет? Я сам вздрогнул от восхищения. Против нее я с тобой еще, оказывается, ласков… Урками, вот как! Это не от урчанья в желудке, уверяю тебя (кровушку-то, урки-упырьки, пьете трудовую, чистую), это — оснащенная серыми схемами шпана.

А ты, Эдичка, обращаю внимание, на 20 лет младше Боннэр, вон тебе еще сколько надо прожить, чтобы придти к той же несложной мысли.

* * *

Больше всего вопросов к Касьянову, с него не меньше трех томов исповедальной достоевщины. Почему годами невозмутимо уживался с Путиным, стянувшим одеяло со всей страны на своих дружков, на олигархию, на 75-сильный «Кировец» из Петербурга? Если Касьянов проницателен, как нынче, он обязан был тогда еще поставить диагноз: «Не лучшее приобретение для страны и экономики», — и положить все силы на то, чтобы вначале скинуть его, а потом уже что-то толковое строить. Видно, был занят собственным благополучием.

Во всяком случае, не встречал никаких опровержений истории его приобретения благодаря высокой должности лакомого куска недвижимости в Москве. Значит, хотел-таки за бесценок оттяпать казенную дачу Косыгина, полагая себя наследником по должности. Я ведь обыватель, у О’Генри 100 лет назад мой статус отображен так (герой пришел с работы, поужинал, отвалился в кресле и взял газету): «С угрюмой жадностью запойного потребителя новостей он глотал жирные строки заголовков, предвкушая, как будет запивать их текстом помельче». Хотя и без угрюмой жадности, но я «выпил» текст о касьяновской прихватизации; а тут, гляжу, он уже оп! оп! — оппозиционер! Попользовался возле власти — нежирно получилось; и перепрыгнул в иную ипостась. Несолидно, Миш, несолиидно…

Но, может, беря его в компанию, оппозиция чего-то недоговаривает? Мало ли, может, он ей из старых ресурсов деньжат подкидывает? А в дураках угрюмец с газетой. Так что, Миша, прошу обелиться — прежде, чем вновь, не дай Бог, обделаться…

Некоторое резюме

Ну ты, Путин, и государство соорудил: в любом месте может полыхнуть и замерзнуть. А любой хам, включая и тебя, может беззастенчиво нафунять и бунькнуть. Я думал, что один такой мню в тряпочку, а заглянул в независимые СМИ — там хомо аналитикусы уже освистывают тебя, называя нулевые «путинским провалом». Но аудитория ТВ, в котором такое не говорится, в 50 раз больше, и в этом одни лишь твои помощь и отрада, как для Есенина — его мать-старушка в старомодном ветхом шушуне.

Как результат — катастрофическое перепроизводство невостребованной праведности. Ибо Путин говорит: «В государстве стабильность», — вместо того, чтобы идти разнимальщиком в передачу «Поединок», в малаховские разборки, в «Честный понедельник», в «Справедливость» (ей уже, кажется, на выход указали), в «Суть событий», в «Голоса без фанеры», в «Живое пиво», где одни группы мнений вопят на другие группы мнений преимущественно по горизонтали, перепихиваясь между собой, как тараканы в банке.

«Фронт спора был очень широк. …По всем пунктам, каковы бы они ни были, возникали разногласия. … В общем шуме можно было различить только отдельные выкрики.

Раз так, — говорил господин Гейнрих, — то почему вы тринадцать лет только болтаете?»

Можно сказать, что это все — регулярные осмотры консилиумом собравшихся воспаленной действительности. Но выписываемый рецепт всякий раз недостаточно силен. Новые и новые консилиумы превращаются в национальную забаву. Симптом их беспролазности — это то, что все до единого участники внутренне покорны: новым владыкой в государстве будет кто-то из тандема (или третий, но из-под тандема), значит, забава не иссякнет.

Многовекторные правды без предварительного установления единых ценностей и критериев, иногда и терминов. В «Судите сами», положим, решения суда телезрителей ничтожны до непосещаемости заседаний. Меня, к примеру, ни одно решение их суда не коснулось. Поэтому вовсе эту передачу не смотрю — сужу сам. А твои теневые идеологи, небось, ухмыляются, держа пари на завтрашнюю тему, незаметно подбрасывая ее публике и дергая за ниточку, дабы пуще разъярить.