Мой сталкер

Каждый раз находясь с Андреем, я заминаю эту тему, но информация не доходит до его разума, он настаивает, что должен быть ближе, чем друзья (которых у меня нет), чем Кирилл (вспоминая которого, папа лишь посмеивается). Иногда ловлю себя на мысли, что Андрей хочет быть ближе, чем отец.

Есть такой тип мужчин – парень-отец. Вот Андрей к нему относится. Забота его безгранична, но и контроль тоже. И в моем случае благодарность ходит на грани со страхом. Смешнее всего, что благодарность явно перевешивает страх.

Снова наступаю на одни и те же грабли?

Но по одному человеку судить нельзя.

Андрей не виноват в том, что со мной сделали. Не виноват в том, что многие мужчины смотрят на тебя как на кусок мяса.

Только вот интересно – как он смотрел на других девушек?

Совсем скоро у меня день рождения. В прошлом году я даже не знала его так хорошо, он был всего лишь парнем подруги, с которой мы общались в Сети, живущий со мной в одном городе. А в этом году мы будем рядом.

Смотрю на часы и на календарь. Семнадцатого августа будет ровно год, как все это началось. Вспоминаю, как относилась к нему изначально по незнанию. Насколько была полна ненависти, сколько злости я посылала ему. Сейчас даже хочется как-то загладить вину своей любовью. Понимаю, что мои желания делать что-то хорошее, моя нескончаемая нежность направлены только на него.

Но у нас много незакрытых вопросов.

Мой твердолобый папа – вопрос Андрея.

Его необоснованная ревность – мой вопрос.

И что с этим делать, я понятия не имею.

Разве что подготавливать папу к серьезному разговору, а себя – к ссоре. Напоминать Андрею, что мне кроме него никто не нужен. Перманентно, без передышки. Хотя нужен ли отдых от любви? Вряд ли.

Просто… моментами я совсем не понимаю, как вести себя с ним. Когда мы вместе, все хорошо до безумия, я переполняюсь лаской, буквально оказываюсь в раю. Но если Андрей не рядом, то он звереет. И вновь ко мне возвращается ощущение тревожности, потому что я вспоминаю события трехлетней давности, которые убили во мне все: уважение к людям, нежность, любовь, даже простой человеческий интерес. Они не задели меня за живое, а просто вырвали это из моей плоти. Они позволили думать, что если я чего-то не понимала, то это оправдывает их мерзкий поступок. Якобы незнание не освобождает от ответственности. Но теперь вся ответственность лежит на них. Не в этой жизни, так в другой – я верю – они будут наказаны. Не за мои слезы, так за слезы моего отца. За слезы каждого родителя, который пережил подобное.

С появлением Андрея боли во мне стало меньше, но я боюсь обжечься так же, как и тогда. Боже, если тот человек что-то для меня значил, будучи поверхностным, гнилым насильником, который мог поделиться несовершеннолетней девочкой со своими омерзительными друзьями, как я могу теперь доверять самой себе? Страшно думать о том, что душу настолько легко обмануть.

Но я искренне надеюсь, что Андрей послан мне как знак того, что вера в людей должна возвратиться, а прошлое больше не может мной управлять.

Когда у нас с Кириллом что-то зарождалось, я не копала так глубоко. Видимо, мне действительно было все равно, а радовал лишь тот факт, что кто-то оказывает мне знаки внимания, ухаживает. Это приятно.

Но еще приятнее, когда твой ухажер еще и главная причина твоей бессонницы, тахикардии и покрасневших щек.

Все-таки нужно отстаивать свои отношения, ведь в конце концов и папа поймет, и ревность пройдет. Или станет хотя бы вменяемой.

Телефон звонит. Отвлекаюсь.

– Добрый вечер, – здоровается он, делая голос деловым и серьезным.

– Привет.

– Можете передать трубку самой красивой девочке в мире?

– Наверное, вы ошиблись номером. Здесь таких нет. До свидания и всего хорошего.

– Я не ошибся. Я узнал – это ты.

– Не издевайся.

– Я никогда над тобой не издеваюсь, красотка. Скажи лучше, что сейчас делаешь?

– Да ничего. Лежу на кровати. В «Симс» играю.

– И как успехи?

– Вот убрала дверь и заперла свою героиню в комнате, чтобы смерть за ней пришла.

– Обнадеживающая фраза. А не хочешь прокатиться на машине?

– Ну-у-у… – шутливо протягиваю я. – Возможно.

– А корзиночку фруктовую хочешь? С заварным кремом? – Вот и пошли козыри.

– Хочу. Определенно.

– Она на заднем сиденье. А я под твоим домом на парковке.

Если бы не взрывная реакция Андрея, сопровождающая наши разговоры последнее время, я бы спросила у него, что же мне сказать отцу? Куда я собралась так неожиданно в десять вечера?

Обычно папа идет мне навстречу, то есть опекает, но без особого дискомфорта для меня. Но осознанно заставлять его нервничать не входит в мои планы.

– А надолго?

– Нет, съешь свою корзинку, сделаем круг по Фонтанской дороге разок и пойдешь дальше изнурять своих героев.

Конечно же, мне хочется прокатиться по району, усыпанному фонарями. Подсластить вечер – пирожным или поцелуями…

– Я соскучился, – хрипит он в трубку.

– Я…

Договорить не успеваю. Влетает папа, забыв как-то заявить о себе. Быстро убираю в сторону телефон, блокируя.

– Лизуш, слушай, как насчет того, чтобы отпраздновать твой день рождения в ресторане? В Садах Победы, может?

– Пап! Стучаться же нужно!