Мой сталкер

А стоило бы. В этой жизни каждый должен понять, насколько плохо не придавать значения. Особенно чему-то стоящему.

– Ты уже делаешь. Только тему отца… Давай оставим на потом, прошу.

– Так ты меня тайком выведешь?

– Если смогу.

– А если нет?

– То поспишь у меня, – улыбаюсь я, после чего он явно становится добрее. По крайней мере, губы уже не трясутся от злости, а глаза не заливаются кровью.

– Мне такое подходит.

– Но если будет стучаться папа, сразу прыгай за кровать, ясно?

– Я подумаю, – издевается он.

– Андрей…

– Ладно, тогда сделай так, чтобы он хотя бы знал мое имя. И кстати, тоже люблю это платье.

Я знаю. Для тебя и надевала.

А говоря, что в любом случае надела бы его, – вру.

Только для тебя.

* * *

Папа настолько рад моей маленькой победе, что целый вечер никуда от меня не отходит. Если бы не скучающий Андрей в моей комнате, то я полностью отдалась бы моменту. Но с другой стороны – Андрей сидит тихо, не подставляя меня. И только папа уснет, для нас откроется таинство темного времени суток. Впервые мы проведем ночь вместе.

Счастье настолько близко, что я чувствую запах его парфюма.

Только бы не уснуть насовсем, чтобы медики не констатировали смерть – от любви. Хотя по такой причине не страшно даже умереть.

Совсем забываю про телефон Андрея в одном из шкафчиков и иду делать чай. Беру в руки мобильник и ставлю чайник.

Еще и знаю пароль, как назло… Может, уже сменил?

Проверяю. Нет, не сменил.

Будет некрасиво, если я пороюсь в его телефоне?

Но он же в моем роется, не спрашивая. Главное – посмотреть диалог с Луной. Вдруг у них вообще роман продолжается…

Нет, увиденное меня радует. Зажимаю палец на диалоге с ней, чтобы не прочитать последнее сообщение. Сообщения всплывают в окошке. Листаю вверх. Андрей в грубой – даже можно сказать в очень грубой – форме просит ее наконец съехать. Много пропущенных от нее. Просит не звонить. Посылает. Требует отдать ключи. Теперь даже все равно, что она у него поселилась. Надоест – сама уйдет. Мирно. Без истерик. Жаль, что мозгами она до этого сейчас дойти не может.

Сколько грязи она лила в его сторону. В сторону любимого человека, которого была не в состоянии отпустить столько времени. Где же здесь искренние чувства? Где же любовь? Самоотдача? Где уважение? Преданность? Неужели преданно она могла только приписывать ему страшные грехи?

Стыдно и мне, что я с ее подачи считала Андрея ужасным человеком, не способным на светлые чувства.

Он способен. Он способен на многое. Просто не с ней, чему я очень рада.

Кажется, жизнь посмеялась над нами тремя. Ведь совсем недавно я пыталась что-то советовать ей, хотела спасти их отношения с человеком, который сегодня находится в моей постели.

Хочу выйти, но случайно открываю сообщение.

Черт! Криворукая!

Ладно, можно отметить снова как непрочитанное.

Пробую.

Синий кружочек появляется, но без цифры – не указывается количество новых сообщений.

Господи, надеюсь он просто не заметит или подумает, что это какой-то глюк.

Ладно, блокирую и иду к себе в комнату.

– Вернешься еще?

– Да, секунду.

– Давай, я тут нашел фильм «Скуби-Ду». Вспомним детство?

– О, обожаю Скуби-Ду! Уже бегу!

Захожу в комнату и передаю Андрею телефон – так осторожно, словно запретное вещество, а не девайс.

– Кстати, я тоже люблю Скуби-Ду, – тихо говорит Андрей.

– Молодец какой.

Теперь нас с Андреем разделяют какие-то полтора часа и прожорливый пес. На середине папу размаривает. Наконец-таки.

Нет, я очень люблю проводить с ним время. Нашим отношениям позавидовали бы многие отцы, не видящие своих детей сутками.

Но прости, пап… Сейчас это все не вовремя.

– Пап, – обращаюсь к нему, дремлющему на диване, – папочка, спать иди.

– А? Поздно уже?

– Да, тебе уже пора, давай-давай. Я все выключу. Завтра досмотрим обязательно.

– Хорошо, милая, – ласково произносит отец. – Спокойной ночи.

– И тебе.

Дверь в папину спальню захлопывается с обратной стороны. Не выключаю телевизор, пока гремлю посудой и накладываю мясо с овощами на тарелку. Сидит там голодный. Пару кусочков пирога на целый день – не очень-то сытно для такого здоровяка.

Прячу остатки еды в холодильник. Выключаю телевизор.

Андрей просидел у стены весь вечер.

– Не устал?

– От чего?

– От подслушивания, – улыбаюсь я.

– Нет, не устал. Мне понравилось.

Мы вместе садимся на кровать.

– Держи, поешь. – Отдаю тарелку ему в руки.

– А я думал весь вечер на кока-коле просижу.

– Ты допил мою колу?

– Прости, котенок.

– А, да ничего. Всего лишь последняя бутылка клаб-мат колы, – расстроенно отвечаю я, чтобы пошутить.

– Блин, я дурак.

– Ты чего? Правда дурак? Да я же шучу, глупый. Любовь – это когда не жалко последней бутылки клаб-мат колы.

– Тебе нужно писать надписи на этих жвачках.

– А я могу.

Потому что я тебя люблю.

– Кстати, знаешь, что еще ты можешь?

– Что? Целовать тебя?

И я целую, пока его губы не испачканы жиром от мяса.

– Вообще-то имел в виду другое, но ладно, теперь промолчу.

– А что ты имел в виду?

– Да ничего.

– Нет, скажи.

– Просто в следующий раз, сыщик, когда захочешь покопаться в моем телефоне – заметай следы тщательнее.