Мой сталкер

Андрей: платьице наденешь для меня?

Я: я и так надела бы

Андрей: нет надень для меня, Андрей: только обязательно то, которое как тортик

Андрей: так бы и съел тебя

Андрей присылает и присылает сообщения, заставляющие меня краснеть и невольно улыбаться – то ли от стыда, то ли от радости. Чем больше его оказывается со мной – в переписке и лично, – тем больше я понимаю, как сильно я влюблена. Всецело, не вспоминая о том, каким он был для меня.

Я: съешь

Андрей: съем

Самолично вкладывая сердце в его ладони, наивно надеюсь на его защиту – и это чувство защищенности кровоточащими стигматами остаются на руках.

Я читаю его сообщения.

Руки трясутся.

Сглатываю.

Я: буду готовиться к экзамену

Я: так что не пиши больше такое!

Я: ты меня очень отвлекаешь

Андрей: и заставляю твои щечки краснеть?

Андрей: прости, моя принцесса

Андрей: не буду тебя отвлекать

Андрей: занимайся

Как уж теперь заниматься?

Глава 14

Ослепленные чувствами

Духота пробирается ко мне в комнату, щекоча и чуть покалывая неприкрытую махровым одеялом кожу. Еще нет девяти, но уже сильно парит. Навязчивое солнце слепит глаза. Золотые лучики пронзают меня, словно вилами. Нащупываю стеклянную бутылку на полу возле кровати, делаю глоток клаб-мат колы. Хорошо, что папа заказал целую упаковку, такая вкусная. Жаль только, что последняя бутылочка. Еще и нагретая, надо было оставить в холодильнике на ночь.

Часа четыре спала, не могла сосредоточиться, все думала про Андрея – хотелось чего-то особенного. Почему-то гложет чувство вины. Ему, конечно, об этом не скажу, чтоб не зазнавался, но я и правда вспылила. Кажется, Андрей всячески показывает, что прошлое должно остаться в прошлом, и заострять внимание на этом не собирается, что для меня удивительно. Ведь Андрей… В общем, действия у него радикальные, спокойной реакции ждать не приходится.

На кухне уже папа заваривает чай.

– Доброе утро, папочка.

– Привет, солнышко. Хорошее настроение?

– Не то слово.

Сажусь рядом. Папа наливает мне чай. Кладет несколько кубиков сахара. Размешивает, позволяя ложке ударяться о кружку. Услада для моих ушей, своеобразная симфония, позволяющая чувствовать себя живой и настоящей.

– Не переживаешь?

– Переживаю, но, думаю, все будет нормально. Я всю ночь готовилась.

– Моя умничка.

Твоя навсегда. Твоя при любых обстоятельствах. Только пришло время немного делиться, папочка.

– Пап, а ты сегодня до скольки на работе?

– До семи где-то. А что такое?

– Да нет, просто думала…

– Может, я приду и отпразднуем твою первую закрытую сессию? Поедем куда- нибудь?

– Нет-нет, давай я лучше что-нибудь испеку и посидим дома.

Разделю пирог на две половинки для мужчин, которые занимают особенные места в моем сердце.

– Ого-го, испечешь что-то? Ты так давно ничего не пекла. Конечно, тогда лучше посидим дома.

– А сегодня у меня вдохновение.

* * *

Белоснежные подушки парят сегодня особенно низко, пытаясь шепнуть мне что-то на ухо. Либо пожелать удачи с пересдачей, либо кое с чем другим. Точнее, с кем.

Назначено мне на полдень.

Андрей позвонил и сказал, что будет ровно к двенадцати, но его все еще нет, а заходить уже пора. Когда он рядом, мне спокойнее, а сейчас сердце пошаливает. Захожу в здание университета и поднимаюсь на третий этаж. Хочу написать Андрею, но преподавательница выходит из деканата и взмахом руки показывает, чтобы я шла за ней.

Вмиг все забываю.

Господи, помоги.

* * *

Ноги в босоножках не касаются пола. Я парю на крыльях радости и на привычном месте снаружи вижу Андрея – но не одного, а с цветами.

Нервы и жара залили щеки рубиновым оттенком. Не скрываю радости, подбегаю к Андрею и обнимаю его.

Кончиками пальцев он водит по моей спине, заставляя мурашки оккупировать каждую клеточку моего тела. Нежность прорастает в нас обоих, от его рук к моей спине, она задерживается в воздухе и выливается во взгляде синих глаз.

Нежность, которой он одаривает меня, настолько волшебна, что может камень превратить цветы.

Я не помню ни зла, не вижу, что происходит вокруг, – все только в его ладонях. Небо улыбается нам.

– Сдала, принцесса?

– Сдала!

И Андрей передает лежащий на скамье букет мне – я брать не спешу. Закрываю глаза руками.

– Стесняшка.

Позади слышится голос:

– Так вот почему вы пары прогуливали! – кричит преподавательница, выходя из университета. – Понимаю.

– Я ею займусь, не беспокойтесь.

– Ой, я и не беспокоюсь, ребята.

Теперь я стесняюсь вдвойне, но еще я вдвойне счастлива.

– А у меня есть предложение, – немного смущаясь, произношу я.

– Если заключается в том, чтобы поцеловать меня, я за. – Он заботливо убирает ржаво-русую прядь с моего лица, заправляя за ухо.

Чувство, будто он живет от поцелуя к поцелую, как другие люди от зарплаты до зарплаты. Если любовь – работа, а нежность – зарплата, то сегодня хочется выписать Андрею премию.

Это будет мой личный подъем, когда без раздумий и сомнений хочется вести его за собой, крепко-крепко держа за руку.

Наверное, я дура и жизнь никогда ничему не учит, но сейчас я имею право, ведь все оправданно. Влюбленность простит все.