Мой сталкер

– Отпусти, мне больно, – прошу я, после чего он сразу же ослабляет хватку.

– Что это? – Руки Андрея непроизвольно сжимаются в кулаки.

– Ничего, – абсолютно равнодушно отвечаю я.

– Почему ты не отвечаешь, не берешь трубку, не выходишь на связь весь день? Почему я не могу дозвониться? Почему ты меня заблокировала? Что за игры?

– Оставь меня в покое, Андрей! Пожалуйста, оставь меня в покое! – Голос срывается на крик, боюсь, что в эпицентр нашей ссоры сбегутся все соседи.

– Это шутка такая? Прикалываешься надо мной? – все еще не понимает он.

– Шутка – все твои слова.

– Тебе папаша мозги промыл? Что он там наговорил? Что в криминальных хрониках меня видел?

– Не смей ничего говорить про моего отца! – требовательно и громко провозглашаю я. – Пожалуйста, уйди отсюда. Я не хочу тебя видеть.

– Господи, что произошло? Ты можешь внятно сказать? Что я сделал? Вчера ты написала, что любишь, а потом? Что случилось потом?

– А ты не знаешь? – Еще немного, и я начну плеваться ядом.

– Нет, я не знаю. Понятия не имею, что ты там себе придумала.

– Спроси у своей любимой девушки.

– Вот, спрашиваю.

– Андрей, я никогда не прощу тебе этого. Никогда и ни за что.

– Что ты мне не простишь? Да что я сделал?

– Я знаю, что ты был с ней вчера. Пожалуйста, уходи и не трогай меня больше.

Хочу пройти сквозь него – и в прямом, и в переносном смысле, чтобы больше не зависеть от любви, недостойной существования. От любви, в которой нет ничего светлого, только ложь и грязь.

– В каком смысле был с ней?

– В каком смысле? Идем, покажу.

Трясущимися руками пытаюсь вставить ключ в замочную скважину. Голова кружится, кажется, сейчас упаду. Андрей выхватывает ключ и сам открывает дверь.

– Подожди здесь.

Кидаю пакет на пол в холле. Не разуваясь, иду в свою комнату и беру с пола телефон. Ждем пару минут, пока включится. Протягивая ему мобильный, заранее открыв сообщения Луны.

– И ты игнорировала меня всю ночь и весь день из-за этой вот херни, которую написала эта обиженная тварь?

– Нет, не из-за этой. Она мне показала.

– Что показала? Как я ее трахаю?

– Да, прикинь?

– Что?! Что ты несешь вообще?

Отбираю у него телефон, чтобы показать вторую часть Марлезонского балета.

Он рассматривает. Приближает. Хмурится.

– Че-е-ерт, откуда же ты такая глупенькая? Неужели ты считаешь меня настолько безмозглым, чтобы я мог поехать вчера и изменить тебе, позволив еще себя сфотографировать? – Андрей говорит настолько убедительно, что я начинаю сомневаться в правильности своих действий за последние сутки.

Я так не считала, пока не увидела.

– Но ведь фотография…

– Что фотография? Мы встречались, и этого я уже никак не исправлю. Нашла какую-то старую нашу фотку годовой давности и прислала тебе – дурочке маленькой, а ты повелась. Черт, да я просто убью ее. А я тупорылый, как же не понял сразу? Она же сама грозилась, но я думал, побоится после вчерашнего.

Глаза накрывает пелена, не стою на ногах, опираюсь о стену.

– Так вы не?..

– Боже, да конечно нет! А ты из-за этого?.. – Он снова берет мою руку в свою.

– Это уже неважно.

– Почему ты не написала мне? Какого черта ты сразу поверила этой недоразвитой, а не спросила у меня?

Смотреть в его извергающие молнии глаза невыносимо. Тем более после того, как я всех поставила на уши.

– Глупенькая моя. Натворила дел?

– Натворила, – жалостливо отвечаю я.

Андрей опускает голову так, что его лоб соприкасается с моим. Огрубелыми пальцами проводит по моим новоиспеченным царапинам.

– Можно мне твой телефон?

– Проверять будешь?

– Нет…

– Сейчас.

Достает из кармана телефон, что-то делает в нем и передает мне.

– А что ты сделал? – напряженно спрашиваю я.

– Так, ничего. Смотри, что хочешь.

– Я ничего не хочу смотреть.

Но не могу не подсмотреть.

Куча, целая куча сообщений от нее. Подумать не могла, что смогу увидеть столько оскорблений в свою сторону – еще и в пределах одной переписки. Листаю вверх, пока одно сообщение Андрея не попадается на глаза.

Слышишь ты, существо, если

только посмеешь влезть в наши с ней

отношения, то пожалеешь, что твоя

мать выносила тебя

После этого ее понесло.

Я блокирую Луну с его телефона, а на экран незаметно падает слезинка.

– Мне так стыдно, – хнычу.

– Все-все, не плачь, малыш. Я понимаю, ты была на эмоциях. Все же нормально. Просто давай обсуждать проблемы, а не решать все таким радикальным способом, ладно?

Опять он смотрит на мою руку.

– Все ненормально, я столько всего наговорила о тебе папе! Теперь он не разрешит с тобой встречаться.

– Разрешит, куда он денется?

В тот же миг папа напоминает о себе достаточно громкими шагами.

– Убегай срочно, – шепчу я, выталкивая Андрея из квартиры.

Он останавливается на середине лестницы сверху, словно испытывая мои нервы, но потом все же поднимается выше.

– Почему дверь открыта? Здесь кто-то был? – спрашивает папа, подходя с небольшим пакетом с покупками.

– Нет, просто жду тебя.

– Моя ты хорошая. Так что, смотрим фильм?

– Знаешь, пап, я не спала почти всю ночь, давай в другой раз? Очень в сон клонит.