Мой сводный

- Ах, ты сукин сын, - тут уже набрасываюсь на него я и начинается драка. Жесткая и без сантиментов. Еще немного и, кажется, я задушу Федора.

Прихожу в себя от того, что Ася истерично кричит, чтобы я его оставил, иначе убью, а моя жизнь дороже, чем это дерьмо. За спиной слышу голос Николая Степановича.

- Что тут происходит?

Он тут?

Вот так неожиданность. Но меня это не пугает, пусть знает, чего стоят его сынок и воспитание.

- Давай, расскажи бате, как ты обманул меня с поступлением, сука, - трясу его в воздухе, - расскажи, как изнасиловал Асю, как хотел ограбить собственного папашку со своей сестрой, - все рассказывай! – продолжаю нервно его тормошить.

- Отпусти его, Макс, - спокойно произносит отец Федора. – Ты же не хочешь провести свою жизнь за решеткой? Тогда не ищи повода там оказаться.

Я немного успокаиваюсь и понимаю, что Николай Степанович прав, даже если сейчас я придушу это чмо, легче никому не станет, ни Асе, которая меня потеряет, ни матери, для которой я единственный и горячо любимый сын.

- Садитесь, - указывает на диван Николай. – И рассказывайте. Я хочу знать всю правду.

- Ой, да кого ты слушаешь, - канючит Федя, прокашлявшись. – Видишь же, приперлись, чтобы деньги клянчить. Попрошайки хуевы. Что этот пройдоха, - показывает в мою сторону, что эта давалка, - махает головой на Асю.

Таким я Федю вижу впервые. Честным, говорящим ту самую правду, которую скрывал. Вот кем он меня считал, пока я относился к нему как к брату. Попрошайкой.

Становится нестерпимо обидно, потому как никогда и ничего я не просил Кисляева. Даже в самые тяжелые времена, когда не хватало денег – не унижался и не опускался до того, чтобы у сытого друга клянчить деньги.

- Федя, что ты говоришь? – удивляется Николай Степанович. – Вы же всегда дружили с Максом, ты говорил, что он тебе как брат.

- Гондон он, а не брат, - зло выплёвывает Кисляев.

- Я не хочу ничего обсуждать, - произношу, обращаясь к отцу Феди, я просто пойду в полицию и напишу заявление. Он изнасиловал мою девушку, подло обманув, и пора вашему сыну понести ответственность.

- Как смешно, - начинает хохотать Федя, - ты что реально веришь, что папа меня посадит? Ну трахнул я твою идиотку, устроили трагедию. Можно подумать, она девственница была, не смеши. Развели театр абсурда. Только вот нихуя мне за это не будет, вам ясно? Да, па? – обращается к Николаю Степановичу.

- Ты серьезно? – неожиданно гаркает доселе спокойный отец. – Что ты несешь? Ты изнасиловал ее? Отвечай, паскудыш, - хватает за воротник сына.

- Успокойся, разошелся, - зло бросает отцу Федя. – Чего орешь? Выебал и выебал, - хамовато добавляет.

- Черт подери! – отпускает руки от сына и хватается за голову Николай Степанович. – Кого я вырастил? КОГО? Ты просто чудовище, безмозглое, бессердечное, напрочь лишенное сострадания и чести. Я слушаю тебя и у меня состояние, как перед инфарктом. Неужели вот ЭТО, - смотрит с откровенным презрением, - мой сын?

- Папа, перестань, - пытается договориться Федя.

- У тебя больше нет отца, понятно? – бросает холодно мужчина. – Я не шучу. Я отрекаюсь от тебя. Мало было историй с наркотой? Мало с разбоем? Теперь ты еще очерняешь мое имя, да насилуешь беззащитных девушек? Ты вообще человек? Мерзкое создание, - заканчивает мужчина и направляется к двери. – А вам, - обращается ко мне и Асе, - я бы посоветовал ехать домой и успокоиться, не марайте руки, до этого существа вы уже не донесете ничего, сколько лет пытался – без толку. Обещаю, что лично сдам его в полицию. Видимо, мальчику нужно посидеть и подумать о жизни, раз свобода ему оказалась не очень-то нужна.

Не успеваю ничего ответить, как Николай Степанович открывает входную дверь и покидает квартиру.

Сказать можно многое, сделать еще больше, но этот разговор отца и сына приводит меня в чувства. Кисляев старший прав, я не добьюсь от Феди извинений, да и зачем они? Он реально не понимает, что натворил, и, вряд ли осознает. Беру Асю за руку и направляюсь вслед за отцом Феди, нам нечего делать в квартире мудака…

Глава 34. Макс

После инцидента проходит две недели. За это время мы много говорим с Асей и пытаемся заполнить пробелы, которые появились во время нашего вынужденного расставания.

Тяжело понимать, что половина проблем возникла из-за собственной глупости и неумения друг другу доверять и просто разговаривать. Если бы Ася сразу же поделилась своими страхами и тем, что на нее наседает бывший друг, не додумывая моей реакции и не решая за меня мою же судьбу – все было бы иначе.