Мой сын – серийный убийца. История отца Джеффри Дамера

В последующие годы все это изменится, и мои фантазии начнут смещаться к более предсказуемым объектам желания, женщинам необычайной красоты, которых я видел в журналах, или знаменитым певицам и кинозвездам. Мои фантазии станут, за неимением лучшего слова, «нормальными», и, пока я мечтал о белокурой девушке, которая жила дальше по улице, моя сексуальность постепенно приобретет те более богатые и зрелые аспекты, которые наконец позволили бы связать ее с любовью.

Иногда, когда я думаю о Джеффе в его девять или десять лет, я задаюсь вопросом, начал ли он так же двигаться к какой-то фантазии, пришедшей ниоткуда и постепенно обосновавшейся в его сознании. В психиатрическом заключении, которое я позже читал, мой сын утверждал, что его первые сексуальные фантазии случились примерно в четырнадцать лет, но я заметил изменения в Джеффе задолго до того, как он достиг этого возраста, и мне трудно поверить, что темные представления, какими бы расплывчатыми и бесформенными они ни были, уже не формировались в его разуме.

Во-первых, его осанка и общая манера держаться радикально изменились между десятью и пятнадцатью годами. Неуклюжий мальчик исчез, и его место заняла странно жесткая и негибкая фигура. Его ноги, казалось, сцеплялись в коленях, походка была вечно напряженная, он ходил шаркая.

В тот же период он становился все более застенчивым, и когда к нему подходили другие люди, делался очень напряженным. Часто он хватал маленькую палочку или травинку и начинал нервно наматывать ее на пальцы. Словно при общении он постоянно нуждался в некоем якоре… или оружии?

Все чаще и чаще он оставался дома, один в своей комнате, или смотрел телевизор. Его лицо было пустым, и он в какой-то степени производил впечатление человека, который ничего не умеет делать, кроме как хандрить, бесполезный и отстраненный.

Много раз я пытался вытащить его из этой трясины – трясины его собственной бездеятельности – только для того, чтобы обнаружить, что его интересы ограниченные и отрывочные, что он ни на чем не останавливается надолго. В разное время он пробовал играть и в футбол, и в теннис, но в конце концов забросил и их.

В то время мы жили в большой лесистой местности, и поэтому, после того как ни теннис, ни футбол не смогли привлечь Джеффа, я решил, что он, возможно, предпочтет более уединенное времяпрепровождение. Я купил ему профессиональный лук и стрелы, установил мишень на одном из широких открытых полей и научил его стрелять. Поначалу он, казалось, заинтересовался этим видом спорта, и мы часто ходили вместе на стрельбу по мишеням. Но вскоре – предсказуемая закономерность – он забросил и это увлечение. Лук и стрелы пылились в дальнем углу его шкафа, в то время как Джефф лежал на кровати или бесцельно бродил по дому.

К двенадцати Джефф отказался от большей части обычных подростковых привычек. Он очень мало интересовался спортом, еще меньше – академическими занятиями по химии или биологии. Хотя школьная поездка бойскаутов в Нью-Мексико, по-видимому, заинтриговала его, он не пытался остаться в скаутах по возвращении домой.

К пятнадцати Джефф потерял интерес ко всему, с чем я его познакомил. Он, как и всегда, казался застенчивым, но выглядел еще менее уверенным в себе. За это время я обнаружил, что в какой-то степени могу отождествить себя с Джеффом. Я узнавал некоторые эпизоды моего собственного детства в том, через что он проходил. Иногда я чувствовал себя обделенным, особенно когда некоторые из моих друзей начали ходить на свидания. Как и Джефф, я казался довольно замкнутым. Но в отличие от меня, Джефф, казалось, не имел способности интересоваться даже самыми случайными вещами. Он никогда не читал ничего, кроме книг, которые ему задавали в школе, научной фантастики и книги Альфреда Хичкока «Страшилки для детей». Хотя какое-то время он участвовал в школьном оркестре, он не проявил заинтересованности ни к музыке, ни к искусству. Хуже того, ему были безразличны другие люди. И хотя он считал соседского мальчика Грега своим самым близким другом, пока они не разошлись в возрасте пятнадцати лет, у него совсем не складывались отношения с одноклассниками.

Из-за всего этого я ясно видел, что мой собственный подростковый опыт очень похож на опыт Джеффа, и меня поразило, что в какой-то момент моего детства я столкнулся с чем-то, что помогло мне избавиться от моей застенчивости, укрепив мою уверенность в себе. В то время я думал, что такой подход, возможно, сработает и для Джеффа.

Я предложил ему бодибилдинг. Я подумал, что если бы он мог лучше выглядеть и ощущать себя внешне, то, возможно, стал бы менее изолированным в социальном плане. Это в значительной степени сработало для меня, и я надеялся, что это поможет и ему.

Однажды днем я вкинул эту идею в разговор с Джеффом. Он сразу загорелся этой задумкой. Несколько дней спустя я принес ему изометрический тренажер «Буллворкер» для силовых упражнений и показал, как им пользоваться. Слушая мои инструкции, он выглядел куда более вовлеченным, чем я видел его за долгое время.