Мой талантливый враг

– Фло! Вы чего так долго? Я пока вас ждала, съела всю маринованную клубнику и выпила всю воду, теперь мне срочно нужно в уборную! О, эта та самая Елена ден Адель? Привет-привет!

А вот и выкатился тот самый сюрприз Флориана. Без шуток. Это шарообразное существо, которое явно было девушкой когда-то, махало нам отёкшими ладонями.

Перевёл взгляд на Нану. Она замерла, боясь даже пошевелиться. Знакомая поза. Она всегда так делала, когда ей было плохо. В тот роковой для нас день она также стояла и смотрела в пустоту. Одно движение, и она не выдержит, расплачется навзрыд. Музы, куда вы смотрите! Курочка даже дышать перестала. Нужно срочно что-то делать!

– Джули, ну вот ты испортила мой сюрприз! – в шутку возмущался Майер.

Он не видит, что происходит с Наной, он настолько слепой и бессердечный мерзавец? Привел к безответно влюбленной в него девушке свою беременную невесту... Это разновидность его помощи и терапии? Класс.

– Фло-Фло! Я очень долго ждала. Ну прости!

Они прелестно щебетали друг с другом, а я безумно хотел разбить ублюдку "Фло-Фло" лицо за этот концерт. Притащился в академию, чтобы лишний раз поиздеваться над Наной и её мятежными чувствами.

Не выдержал. Просто нужно было занять чем-то руки. Да и не мог я больше смотреть, как моя курочка сдерживается из последних сил, глядя на свою фальшивую влюблённость.

Подошёл к ней, обнял за талию, прижимая к себе и моля высшие силы, чтобы помогли разделить хоть часть её боли и унижения. Помогло, вместе с ее дрожью мне передался и громадных размеров ком в горле. Оказывается, видеть, как твоя возлюбленная страдает из-за другого мужчины – то ещё испытание.

– Мы вас догоним, герр Майер. Дадите нам минут десять? – Я проталкивал этот чёртов ком, чтобы ответить, а он возьми и лопни, усеивая моё горло осколками.

Флориан очень многозначительно и одобрительно посмотрел на нас. Разумеется, он все понял неправильно. Радуется за меня, что я отвоевал у обстоятельств свою девушку обратно, но это не так. Уверен, когда эти двое скроются из виду, Нана шарахнется от меня как от прокажённого. Это сейчас я не даю ей упасть, а потом она снова вообразить, что я не поддержка а камень на шею.

Держал. Пользовался моментом, а её дрожь все нарастала, передавалась мне волнами. Едва Майер и его очень беременная спутница исчезли, как она развернулась и прижалась ко мне уже сама. Тёрлась от меня и тихо всхлипывала.

Если бы меня спросили, какая на свете пытка самая ужасная и негуманная. Выдирать ногти, пускать под килем, заставлять наматывать собственные кишки на дерево? Я бы не задумываясь ответил: утешать возлюбленную, которая плачет из-за другого мужчины. Ты чувствуешь не только собственную беспомощность, у тебя самого предательски намокают глаза.

– Можешь смеяться, – выдала наконец курочка куда-то мне в рёбра?

– В каком смысле?

Я настолько охеренел от её предложения, что даже не успел выбрать интонацию помягче. Я это почти проорал.

– Над моей наивностью. Я же подумала, что Флориан собрался мне предложение делать. В интернете об этом написала, тебе хвасталась. С Шай вот поссорилась...

Новая порция всхлипов. Но мне уже не жалко эту курочку. Я зол.

Осторожно отстранился, упёр ладони ей в плечи и очень строго сказал.

– Посмотри на меня, Нана.

Мотает головой, и я понять не могу ей сейчас больше стыдно или больно?

– Я сказал, посмотри на меня!

Она наконец задрала своё зарёванное лицо. Нана даже плачет красиво, без красноты и опухшего носа, или я это так вижу? Моя маленькая и несчастная принцесса, смотри же!

Я догадываюсь что она видела. Я каждое утро встречаю в зеркале этого человека вот уже несколько лет. Красноватые глаза от моих невыплаканных слёз. Но я никогда не плачу, отец не так меня воспитывал, хотя после его очередных выволочек, которые нередко заканчивались вызовом семейного врача, мне хотелось именно рыдать. Но я терпел. Терпел сломанные кости, терпел его ненависть. Он за двоих её на мне вымещал. Два нежеланных ребёнка от нелюбимой женщины, которая первая не выдержала и сбежала, бросив двух нежеланных детей от нелюбимого мужчины. Виви он не трогал. Она же девочка. Уже и не помню, когда она впервые отрезала свои волосы и стала носить мужскую одежду. Видимо, думала, что наш отец переключится на неё. Не вышло. Меня теперь колотили с новой силой, но в этот раз за выбор сестры. Но только не по пальцам, рукам и лицу. Я был нужен для его званых вечеров. Пластиковая улыбка и игра на виолончели по щелчку. Послушный мальчик.

Я бы ненавидел музыку. Я ненавидел виолончель, если бы не она!

– А ты выбрось смычок! Играй пиццикато! – утешала меня она.

Пиццикато. Жутко смешное словно. Я обожал, когда ты говорила его, и всегда улыбался.

Единственной радостью было сбежать в лес, где Елена ден Адель заглушала свою боль сомнительными играми среди диких зверей.

– Смотри Винни, змейка, – она часто подбирала очередную мерзкую тварь и подносила к моему лицу. – Ну ты чего шарахаешься? Она же неядовитая.