Мой талантливый враг

Я жадно осматривалась, словно оказалась в настоящем святилище музыки. На стенах висели фотографии известных актёров и исполнителей прошлого. У них были забавные и непривычные наряды, как те, которые показала мне Мари Коч, играя на своем контрабасе. В руках у дам были тонкие папиросы, на плечах лежали пышные боа, а высоченные каблуки совсем не стесняли их движений. Люди на фото смеялись, общались, танцевали, играли музыку. Это был их личный рай, застывший в моменте. Как минимум ради этого я хочу выиграть грядущий конкурс, чтобы наше совместное фото так же повесили в коридоре огромного театра, и проходящая мимо девушка увидела искренние улыбки и прочитала имена, как это делаю сейчас я.

София Хаслингер, Говард Вестерхольт…

Меня словно молния поразила. Перечитала. Даже пальцем обвела золоченые буквы, не веря собственным глазам, и только потом посмотрела на лица молодых людей на фото. Моя мама… Я бы и без подписи ее узнала, ведь я ее точная копия. Нота в ноту. У меня такие же черты лица, голубые глаза и золотистые волосы. Музы щедро наградили нас красотой и талантом. И Говарда тоже. Миловидный парень, похожий на сошедшую с небес Музу. Изумрудные глаза и по благородному светлые волосы. Винсент почти не похож на него. Не то чтобы мой избранник был некрасив. Просто не было в нем этих аристократических черт. Скорее меня бы приняли за родную кровь лорда Вестерхольта, чем его. Нет. Сходство у них конечно было, только что-то едва уловимое: форма носа, острые скулы, длинные пальцы, сжимающие гриф… виолончели. У меня настойчиво зашумело в ушах. Словно я очутилась не берегу моря в шторм. Парный инструмент, те же узоры на деке, что и на маминой, а теперь уже моей скрипке. Работа одного мастера! Это показалось мне настолько интимным, что я даже взгляд отвела, как если бы Говард и моя мама целовались. А вдруг…

– Курочка, ты чего там плетешься?

Даже не заметила, как отстала от Винни. Да и он сам пребывал в своих мыслях после встречи с Андрианом.

– Просто засмотрелась. Мне показалось, что я тут Мари Коч увидела, – быстро соврала ему и потянулась за видеофоном. – Ты знал, что она была той еще оторвой и исполняла рокабилли?

Мои руки предательски дрожат, как и голос, Винсент даже сделал шаг ко мне на встречу, а я кое как щелкнула постер с моей мамой и его отцом и поскорее покинула место преступления. Взяла Винни под руку и повела прочь. Он так старательно прятал от меня футляр с виолончелью в машине. Это все неспроста. И знакомство моей матери с его отцом тоже не случайно. Все это кусочки одной мозаики, я это чувствую, но Винсу лучше не знать, как близко я подбираюсь. Он и так с ума от каждого моего прозрения сходит, хватит с него переживаний, пусть сосредоточится на конкурсе. А я уж сама дальше разберусь.

Но чем ближе к ложам мы шли, тем меньше я сама разглядывала стены и убранство, а видеофон прожигал мне карман. Я хочу получше разглядеть Говарда Вестерхольта, и понять что мои внезапные подозрения бред чистой воды. Подумаешь, скрипка и виолончель. Может, это просто подарок от их общего наставника.

Но моя новая сумасшедшая теория слишком хорошо ложилась на мою историю, чтобы её так просто отмести. Холодность моего родного отца и полная отчуждённость, его натянутые отношения с моим дядей. То, что мы почти никогда не говорим о маме, словно имя её в нашей семье под запретом. Я даже не помню, оплакивали ли мы её, когда её не стало… И моё желание стереть Винсента из памяти. Ведь если он мне единокровный брат, то такие отношения обречены. У меня подкашивались ноги, от осознания того, что в лесу могло случиться непоправимое. Винсент может и не знать эту правду, перед тем, как я стерла свою память, я могла наплести ему что угодно!

Не сходится другое. Если это тот самый секрет, почему я не лишилась рассудка, до докопалась до истины.

Прокрутила свою догадку в голове ещё раз:

– У нас с Винни общий отец.

Зажмурилась, ожидая что-то вот-вот мир разойдётся по швам. Ничего не случилось. Либо исследования парамнезии не столь точны, либо Винс никакой мне не брат, и та ещё фантазерка.

К счастью от этих мыслей меня отвлек первый звонок и женщина-капельдинер, стоящая у входа в зал.

– Молодые люди, можно взглянуть на ваши места?

Винсент протянул ей билеты, и она поманила нас за собой.

– Сюда, сейчас я провожу вас.

– Но я правильно пришёл, – возмутился Винни.

– Нет-нет-нет. За мной. Мне лучшей знать, юный Лорд, где ваши места. Прошу…

Работница театра отвела нас чуть в сторону, а затем отворила небольшую дверку, и мы оказались в аванложе, где уже висело чьё-то пальто.

– Здесь вы можете оставить ваше вещи, – любезно предложила капельдинер, а Винс начал выходить из себя.

– Можно, я всё-такие посмотрю на мои билеты, это какая-то ошибка, – не сдавался он.

– Никакой ошибки, герр Вестерхольт. Вас уже ожидают.

– Верните билеты, я хочу сесть на купленные мной места. Мне плевать, кто там меня ожидает.

Но капельдинер была бескомпромиссна. Она убрала руки за спину и даже не думала возвращать наши билеты, а тем временем уже раздался второй звонок.