Мой талисман

– Великолепно, дорогая, ты будешь самой красивой девушкой при дворе! – захлопала в ладоши княгиня Черкасская, разглядывая золовку, примеряющую новое платье, доставленное из столичного магазина, открытого женской компанией во главе с графиней Ливен на Невском проспекте.

Это платье было последним, тридцатым по счету. Катя решила, что на первые два месяца дебюта ее невестки в свете этого должно хватить. Потом она ожидала приезда в Россию Луизы де Гримон, как по старой памяти все еще называли мадам Штерн. Правда, графиня Ливен попросила Луизу пока не менять фамилию, объясняя свою просьбу тем, что их марка «Де Гримон» уже хорошо известна в Европе.

– Пожалуйста, дорогая, измени «мадемуазель» на «мадам», – предложила тогда мудрая Доротея. – Твой муж не будет обижен, а мы сохраним уровень продаж.

Луиза сочла предложение партнерши очень разумным, а Штерн только улыбнулся на робкое замечание жены, что коммерция требует оставить за ней девичью фамилию.

– Дорогая, ты теперь со мной, а все остальное для меня неважно, – сказал Иван Иванович.

И обрадованная мадам Штерн поспешила успокоить подруг, что их марка остается прежней. Теперь во всех европейских столицах пользовались бешеной популярностью платья «Мадам де Гримон». Луиза должна была сама привезти товар для столичного и московского магазинов, и отдельно платья для женщин семьи Черкасских и, в первую очередь, для Ольги. А пока княгиня Черкасская опустошила склад столичного магазина для своей невестки.

– Спасибо, Катя, очень красиво! – радостно улыбнулась невестке княжна, – я даже не верю, что это – я, такой наряд любую сделает красавицей.

Она залюбовалась переливчатым нежным шелком бледно-голубого оттенка, подчеркивавшим ее серые глаза с блестящими голубоватыми белками. Этот наряд привлекал внимание именно к ее глазам, делая их сверкающими, как звезды. Изысканно простой, как во всех платьях Луизы, фасон подчеркивал изумительную игру мелких складок у лифа, расходящихся легким облаком на юбке, а нежная шемизетка из кружев шантильи, закрывающая глубокий для молодой девушки вырез, красиво обрамляла высокую шею Ольги, подчеркивая форму прекрасных плеч.

– У тебя великолепная фигура, ты напоминаешь Елену, но темные волосы более выигрышны при твоих глазах, и форма глаз у тебя необыкновенная. Они большие, и в то же время скошенные к вискам, как у восточных красавиц. У тебя отбоя не будет от поклонников, твой брат будет ходить за тобой с пистолетами в руках, отпугивая претендентов на твою руку, – сказала княгиня, но, поймав в зеркале укоризненный взгляд Ольги, подняла вверх обе руки. – Сдаюсь! Больше не буду говорить таких вещей, пока ты сама не разрешишь.

– Ты знаешь, что мне никто не нужен, кроме князя Сергея, – пожурила невестку княжна. – Зачем ты так шутишь? Лиза написала, что он скоро будет в Санкт-Петербурге, я так боюсь ему не понравиться!

– У меня просто нет слов! – развела руками Катя, – от тебя невозможно оторвать глаз, а ты мучаешься вопросом, понравишься ли ты мужчине. Ты не можешь не понравиться. Ты красива как ангел и так же добра! Кого же еще любить, если не тебя?

– А Алекс говорит, что я – избалованная девчонка, – вздохнула Ольга.

Если бы она могла согласиться с Катей, ей было бы легче, но девушке казалось, что она гораздо хуже своих красавиц-сестер и очаровательной невестки, все они были роскошными женщинами, а она все еще чувствовала себя угловатой и неловкой. Кто на нее посмотрит, когда она будет стоять на балу рядом с Катей и Элен? Сравнение будет не в ее пользу. Но не отказываться же от общества сестры и невестки только из-за недостатков собственной внешности!