Мой талисман

– У всех по-разному, только смерть с косой около таких пар ходит. Вот одна польская красавица десять лет назад сюда приходила, очень высоко взлететь хотела, сделала я ей такой приворот, мужчину она получила, да только детки от него долго не живут. Последняя дочка в живых осталась, да и та слаба здоровьем очень. Дама и сама уж не рада, расстаться хочет с тем августейшим мужчиной, да только связь эта – навсегда. Он ее ненавидит, к другим давно ходит, а к ней возвращается, хоть спать давно уже с ней не спит. Не отпускает ее, потребность у него – видеть ее каждый день. Она еще молодая женщина, любовник у нее есть, да им скрываться приходится. Вот она недавно сыночка от любовника родила, старый муж его признал, а августейший мужчина – нет. Сейчас любовника ее в изгнание отправляет. Одна радость даме, что мальчик здоровый родился, долго проживет, я это знаю.

– Откуда знаете? – удивилась Сикорская.

– Знаю, чутье у меня на эти вещи, – ответила француженка, не желавшая открывать клиентке, что, боясь кары небесной, она все-таки раскладывала карты, чтобы узнать судьбу тех, чьи жизни ломала в обмен на золото.

– А восковая кукла – это верное средство? – спросила камер-фрейлина, взявшая с собой только сто рублей и фактически не имевшая выбора.

– Да, средство хорошее, нужно только, чтобы вещь какая-нибудь от этого человека у вас была. Есть?

– Есть платок, – подтвердила Сикорская.

– А деньги? – осведомилась француженка.

– Возьмите, – протянула золотые монеты гостья, – только сделайте сейчас.

– Конечно. Садитесь пока, я должна приготовиться.

Наталья внимательно смотрела, как француженка достала из низкого резного шкафчика круглую фарфоровую банку, маленькую медную мисочку и небольшую жаровню, где под решеткой стояла толстая зеленая свеча. Потом она вышла и вернулась, неся в руках медный чайник.

– В этой коробке лежат кладбищенские травы, вам придется достать и насыпать их из банки самой, мне к ним прикасаться нельзя, это – ваша сила, – объяснила мадам Кларисса.

– Хорошо, – согласилась Наталья и, открыв крышку, зачерпнула горсть сухих трав и листьев. Она взяла столько, сколько смогла захватить. Ведь она заплатила старой ведьме целое состояние, значит, должна была взять как можно больше.

– Кидайте в эту миску, – велела француженка.

Наталья разжала пальцы, и травы легли легкой горкой на дно миски, а мадам Кларисса залила их кипящей водой из чайника и поставила миску на огонь маленькой жаровни.

– Пока будет кипеть, нужно сделать куклу, – объяснила француженка, – но у меня есть заранее заготовленные, давайте платок.

Она выдвинула ящик стола, на котором стояла жаровня, и достала плоскую шкатулку. В ней лежали, прижав к телу ручки, несколько маленьких кукол из белого воска, на груди у них были наклеены сердечки, вырезанные из игральных карт. Мадам Кларисса аккуратно отрезала от платка князя Курского уголок, и вдавила его в воск рядом с бумажным сердечком. Потом достала из шкатулки толстую красную нить и обмотала кукле руки и ноги.

– Я связываю его волю, и теперь, пока он будет противиться вам, у него либо будут случаться разные беды, либо на него свалятся болезни, а в самом худшем случае – он может умереть. Вы готовы к этому?

– Готова, – твердо ответила Сикорская, подумав, что даже если князь Сергей умрет, он заслужил это своими поступками. Не нужно было так к ней относиться.

– Ну, что же, вот видите – на дне шкатулки лежит большая игла? – кивнула на стол мадам Кларисса, – доставайте ее и берите в руку.

Сикорская повиновалась, она была совершенно спокойна, весь ритуал не только не пугал ее, но даже доставлял странное удовольствие.

«Власть! – догадалась она. – Я всегда хотела власти над людьми, а теперь получаю ее».

– Как зовут вашего мужчину? – спросила француженка.

– Князь Сергей, – ответила камер-фрейлина.

– Достаточно имени, а теперь сосредоточьтесь и думайте о нем.

Старуха начала нараспев говорить по-французски заклинания. Она призывала тех, чьи имена звучали страшно и дико, прося их помощи. Наталья опустила глаза, чтобы не выдать себя, показав, что понимает французский язык. Она старательно представляла князя Курского таким, каким видела его вчера на балу. Из-под полуопущенных век она наблюдала за мадам Клариссой, та сняла медную миску с жаровни и поставила рядом с куклой.

– Макайте иглу в воду, а потом колите ею в сердце куклы, – велела она Наталье.

Водой эту темную густую жижу назвать было сложно, но Наталья не стала спорить, а обмакнула конец толстой иглы в миску и со всей силы проткнула бумажное сердечко куклы.

Француженка подала ей в руки платок с отрезанным уголком и велела опустить его в жижу и вымазать ею всю куклу. Сикорская макала платок в жижу, стараясь всю ее перенести на воск, а француженка все бормотала, призывая им на помощь непонятные существа со странными именами. Когда вся фигурка стала темно-коричневой от жижи, Мадам Кларисса подняла руки к небу и воскликнула:

– Любовь и страсть пусть кипят в жилах Сергея, Наталья пусть голову ему замутит! Не ешь, не спи, не пей, к Наталье иди скорей!