Мой тантум. Книга аквамариновая

Все, это конец! Сейчас сложатся две новые пары. Над каждой появится розовое, как пух с ручки Динь, сердечко и я упаду с инфарктом. Долбаный купидон Бессонов! Знал бы тогда, что все так и сложится, я бы не обзывал себя. Генри стал через несколько лет мужем Ирэн. Натали вышла за ВВ. Но, я не знал… как и того, что ждет меня и Динь.

— Марчелло, ты где их берешь? — ляпнул ВВ, — Выращиваешь? Чем кормишь? Полив? Свет рассеянный или прямой?

ВВ намекал на цветник. Динь поняла его, как цветовод, и засмеялась. Потом Ирина и Натали тоже захихикали. К ним присоединился Генри, больше улыбаясь, чем смеясь. Я постоял, постоял и махнул на них рукой.

— Натали, Ирэн, это мои друзья, Генрих фон Штраубе и Василий Волконский, — я второй раз за сутки представлял своих друзей полными именами, — Наталия Пушкина, Ирина Строганова. Обижать нельзя. Они мои одноклассницы и подруги Динь.

Потом стоял веселый трёп, до тех пор, пока нас не позвали в автобусы. Динь сжала мою лапу своей ручкой и уставилась на меня глазами, полными испуга.

— Инь, ты же вернешься???

— Тьфу, Лакри, вот до чего же влюбленные девчонки странные. Вернусь, куда я денусь? — я и сам был расстроен дальше некуда, хоть и пытался шутить.

— Я не говорила тебе, что влюблена! — тут же отреагировала козявка (вот, упрямая)

— Так, скажи! Я выдержу. Слышал от тебя и кое-что пострашнее, — я очень старался держать лицо.

— Дурак! — лупанула сердитая козявка.

— Еще какой, — пропел я, обняв ее лицо ладонями.

Я поцеловал ее в губы очень крепко. Она не ответила на поцелуй, замерев в моих руках. Ну, тут я был бессилен… И поскорее, не оглядываясь, пошел к автобусу, успев заметить, как уставились на меня Ирэн и Натали.

С тем и уехал.

Автобус тащился медленно, я предавался тоске.

Не ответила. Она не ответила на мой поцелуй! Прикопаю! Вот вернусь и вытрясу из нее всю душу, так же, как она с завидной регулярностью вытрясает мою! Я же чувствовал, что нравлюсь ей. Так, какого ж черта?

Потом меня обдало холодным потом! Если я со своей командой не выиграю этот тур, то я не смогу вернуться ко дню рождения Динь! Сборы продлят, как пить дать. Такое уже было! Я моментально собрался и тут же обратился с пламенной речью к моим полусонным ребятам!

— Аллё, орлы! — рявкнул я, разбудив всех, в том числе и тренера своего, Филимонова.

Все лица обратились ко мне.

— Короче, план такой! Мы по быстрому вышибаем команду Штраубе, потом скоренько опрокидываем команду Исмаилова и домой! Если кто-то из вас, ослов, помешает моему плану, глаз на жопу натяну! — и щедро все это даром приправил!

Ребята заорали, загрохотали и дружно согласились, воодушевленные моей пламенной, но совсем не цивилизованной речью. Филимонов с очешуевшим лицом посмотрел на меня, потом поднял большой палец вверх и кивнул, мол, даешь Бес!

Так мы и сделали!

Прости, Генри, мне очень нужно было к Динь.

В часы отдыха, я строчил сообщения Динь. Веселые. Она отвечала мне в любо время дня и ночи. Даже писала, что скучает и я каждый раз, получая такие сообщения от нее, буквально выпрыгивал из штанов, стремясь попасть поскорее домой.

Еще меня донимал ВВ.

Он начал разговор о Натали на первой же ночевке. Докопался как пьяный до радио «Спой. Ну, спой». Я рассказал, что знал и что думал об этой замечательной девушке. ВВ кайфовал от моих слов. И когда в очередной раз на него нашел любовный стих, я просто написал ему на клочке бумаги ее телефон. Он отцепился сразу же и ночами бродил по коридору, набираясь смелости, что бы написать ей. Еще одна жертва, мать ее, любви!

Я сам выскакивал по ночам в холл отеля, чтобы поболтать с Динь. Чего я только не плел ей в трубку! Она смеялась и это был реальный псалом для меня! Как-то я позвонил ей поздней ночью и она сонным голосом поведала мне о том, что дар «прочёл» Натали и она стала для Динь сестрой. Я был очень рад. Натали — это надежный человек. Это я ненадежный, потому, что сонный и нежный голос Динь ударил по моему либидо крепко. Я представил ее в постели и надолго выпал из жизни.

Как-то раз я встретил в коридоре Генри. Тот слонялся от стены к стене. Я должен был с ним поговорить.

— Штраубе, — я приготовился выложить как на духу, все, что должен был, — Я очень сильно хочу к Динь. Поэтому, я уделал твою команду.

Генри, как ни странно, не обиделся и ответил.

— Бес, я сам хочу домой. И сделал, все то же, что и ты, но поверь, старина, твоя победа была чистой, — и грустно так снова начал слоняться от стены к стене.

Уф, отлегло! Но, что с ним? Спросил и получил ответ, который меня почему-то не удивил.

— Знаешь, Марчелло, я вот тут подумал про Ирину… — забубнил громила.

Я достал свой телефон и скинул Генри контакт Строгановой. Долбаный купидон!

— Генри, раздави Исмаилова и ты дома! — и перелил в него часть дара.

Штраубе был и будет моим другом. Я готов был ради него на многое, даже отдать часть дара. Так просто силами никто не бросался. Но Генри это было нужно сейчас, и я просто помог. Помог так, как он помогал мне.

— Марк, — такого он не ожидал, и, сверкая серыми очами, благодарно обнял меня.

Сплошные розовые сопли!