Мой тантум. Книга аквамариновая

— Чего хочешь за свои услуги? — ответить Мишка не успел, потому, что уставился на Динь.

Я обернулся и чуть не рухнул. Она стояла прямо. Руки чуточку разведены в стороны и вокруг нее танцевало аквамариновое пламя. Она не отрываясь смотрела на Ворону. Тот остолбенел. Потом все резко прекратилось и девочка моя начала вещать, чем и вызвала огромные мурашки по моему телу.

— Инь, Мише ничего не нужно, он просто хотел внимания и поддержки. Теперь у него все это есть. Он- брат. Миша поможет мне просто так, потому что очень дорожит мной, а я им, — вот и как понимать?

Мишка, глаза которого увлажнились, кажется, понял о чем она.

— Ларкин, точнее и не скажешь, — прогудел этот верзила и направился к ней.

Под моим очешуевшим взглядом, эти оба обнялись и застыли. А до меня начало доходить, что ее дар сработал, и она прочла эмоции и желания Вороны. Пипец! Скоро и до меня очередь дойдет, и козявка сможет вить из меня веревки! Не хотелось бы признаться в своей офигенской любви малышке через ее сканер.

Потом мы не сговариваясь направились вон из школы. У школьных ворот я попрощался с Вороной, крепко пожав ему руку. Он ответил тем же, подмигнул Динь и отчалил. В этот момент мой телефон зазвонил и я, приняв вызов, выслушал инфо от моего тренера по хоккею.

Сборы! Мне завтра утром надлежало явиться по адресу и отвалить со своей командой для первой игры турнира по хоккею районного масштаба. Тренер извинился, что так неожиданно (игры были перенесены на более раннюю дату в связи с чемпионатом профи, просто не было других площадок). Я озвучил это Динь. И она, как-то расстроилась. Вот оно, счастье. Будет скучать, козявка. А я стану тосковать о ней… Всю неделю, что меня не будет с ней рядом.

Мы вернулись в школу, зашли в деканат и я, написав, заявление, получил уведомление с печатью о разрешении отбыть на сборы, в связи с необходимостью.

Всю дорогу Динь смотрела на меня взглядом унылой собачки. Мне было так приятно, что я, обнял ее и поцеловал в лоб. Потом подумал и поцеловал в щеку и в макушку. В губы не посмел, помня, что мы в административном корпусе и мне, попросту, некуда было ее затащить, в случае, если бы я поддался своим желаниям. А я бы поддался!!! Она прижалась ко мне и отпускать не хотела. Все, Динь, хана тебе. Приеду и будет тебе сюрприз! Цветы, конфеты, плюшевый медведь, поцелуйки и далее по плану!

Потом мы мчались в моей каракатице (надо же, как прилипло) по городу. По дороге потрепались о ее даре. Она уже с нетерпением ждала, когда «откроются» ей другие избранные.

Я высадил Динь у ее дома, взял с нее обещание, что она придет утром к автобусу проводить меня на сборы и газанул по делам. Сначала за ВВ, потом уже в хоккейный клуб, для инструкций и прочего такого.

Домой приехал поздно. Начиркал сообщение моей девочке. Мол, уезжаю в дальнюю дорогу, когда вернусь не знаю, у нее последний шанс проститься со мной и жаркий секс на прощание я точно могу ей обещать. В ответ мне прилетел смайлик с жирным кукишем, минуту спустя, поцелуйчик. Какая милотаа…. Я глянул на фото Динь в моей комнате и мысли мои обернулись совсем в другую сторону. Теперь я и ее фотографии салютовал жесткой эрекцией. Я так с глузду двинусь! С тем и попытался уснуть. Странно, но получилось.

Утром меня ждал сюрприз в лице сразу трех девиц. Динь, Натали и Ирина, привлекая внимание всех бойцов моей команды, стояли на ступеньках хоккейного клуба и ждали меня! Я подошел к ним и поздоровался, краем глаза отмечая восхищенные и завистливые взгляды моих товарищей. Еще бы. Три нимфы, одна из которых сокрушительная тиби, стильно одетые, прекрасно причесанные (когда успели-то, утро же) и при этом ко мне. Я никогда не звал никаких баб прощаться на сборы. Ребята приводили своих подруг. Почти все, но только не я. Просто мои прежние подруги не были для меня важными. Секс, он и есть секс. На фига тащить прицеп прощаться?

Мы, точнее, девочки, мило щебетали между собой. Кое-что перепадало и мне. Я бы был рад, остаться наедине с Динь, но куда теперь девать этих двух ее подруг? Не гнать же, в самом деле. Раньше, я бы не задумался, и одного взгляда хватило бы, чтобы их сдуло словно ветром. Динь дорожила обеими, я принял сей факт и смирился.

Потом к нам подошли ВВ и Генрих, мать его, Штраубе. Его команда (наши соперники) тоже отбывала на сборы вторым автобусом.

— Марк, хай. Систер, привет, рад видеть, — рукопожатие ВВ было рассеянным, поскольку мой рыжий приятель залип на Пушкиной.

Вот это номер!

Потом я посмотрел на Строганову, та, излучая какое-то дьявольское, мрачное обаяние, смотрела на Генри. Тот, поздоровавшись с моей девочкой, тоже косил своим холодным глазом в сторону брюнетки с огромным интересом.

Динь держала меня за пальцы и раскачивала наши руки как маленькая девочка. При этом она чертила носком своего сапожонка узоры на только что выпавшем снегу.