Мой Темный Квартет (СИ)

- Да уж пора, милый, – улыбнулась она. Их взгляды пересеклись, и что-то дрогнуло внутри, прорвалась плотина, и в их глазах выступили слезы, такие тяжелые, такие сложные для восприятия. В голове мелькали сотни воспоминаний: первая встреча, вечеринки, праздники, сражения; всплыли лица Брайана, Айзека, Алана … Женщина сглотнула, вспоминая тот страшный день, когда они втроем поехали исполнять мечту всей жизни Алана на его пятидесятый день рождения. С самого раннего детства, сколько он себя помнил, Хандерсон мечтал посетить самую богатую библиотеку Китая, где хранились невероятно ценные манускрипты. Они специально скинулись на совместное путешествие, но тогда … Никто так и не понял, что произошло, но через несколько часов после того, как Алана уехал в библиотеку, в новостях объявили, что обвалилась самая старинная часть здания. И Алан был там. В больнице им сообщили, что он впал в кому из-за полученных травм. Время шло, день за днем, они продлевали визу, ждали, сняв номер в отеле прямо около больницы, практически не отходя от палаты друга. И вот, спустя месяц, им объявили, что больше нет смысла продолжать поддерживать жизнь мужчины, который существовал, словно растение. Лекс помнила, как она орала, как плакала, срывая горло, рыдая в руках сдерживающего ее Чака, как не желала отпускать еще одного человека из своей жизни. Но у них не было выхода. До последних его вдохов они сидели у его кровати, сжимая его руку, и разговаривали, вслух вспоминали все их совместные моменты, до последнего поддерживая в нем жизнь, и именно они поймали и сохранили в своих сердцах его последний вдох.

- Ты не должна, Лекс. Не … не уходи .., – он сглотнул, прижимаясь дрожащими губами к ее руке, – не бросай меня. Живи, живи еще …

- Я устала, Чак... О, я так устала, – она нежно потерлась о его руку, – и они ждут меня. Там. Я знаю.

- А я? Ты оставляешь меня совсем одного. Вы все ушли, все меня оставили …

- Ты заслуживаешь жить, жить еще, дорогой. Не спеши...

- Меня тут ничто не держит. Только ты держала. Сначала Брайан, потом Айзек, Алан … Из всего нашего Квартета остался лишь я .., – он замолчал, кусая губы. Лекс подняла руку и коснулась его щеки.

- Ты ведь знаешь, что я люблю тебя? Люблю вас всех.

- А я люблю тебя. Мы все. Всегда любили … Знаешь, – он горько усмехнулся, – это, наверное, смешно, но все так, все четверо в одну … Глупо, да?

- Нет, – она покачала головой, улыбаясь, – не глупо.

Еще минут десять они так сидели, держась друг за друга, за жизнь, за их воспоминания. Потом Лекс подняла глаза, глубоко вдохнув.

- Пора, Чак …

- Нет, Ли, нет .., – он затряс головой, – пожалуйста...

- Мне больно, милый. Я устала … я … я держусь только ради тебя …

- Так держись, держись еще …

- Чак .., – она вскинула на него ресницы, и он замолчал, кусая губы.

- Да я понимаю … Только … передай им привет, хорошо? – мужчина сглотнул, задыхаясь, – и скажи Айзеку, что … что мне жаль … что я люблю его … Передай ему привет … Он навсегда остается моим любимым братишкой …

- Хорошо, Чак … хорошо, – приподняв голову, она мягко коснулась его морщинистой щеки, – а сейчас иди, иди … Я знаю, что он придет … Знаю …

- Ты уверена?

- Он всегда приходил. И сейчас придет, – твердо произнесла она, кивая, – придет.

- Хорошо … Прощай, Ли .., – быстро поцеловав ее в лоб, Макклаймен вышел из палаты, прикрыв за собой дверь. Алексис медленно приподнялась на подушках, ложась удобнее, и прикрыла глаза, глубоко дыша. Она расслабилась, отпуская усталые конечности. Яркий солнечный свет пробивался сквозь прикрытые веки, лучи согревают изможденное тело, наполняя его иссохшие клетки теплом, живительным светом.

- Ну здравствуй .., – послышался тихий, нежный шепот, и женщина, открыв глаза, увидела в лучах солнца стройную фигуру молодого парня, глядящего на нее сверху вниз. Загорелая кожа, не тронутая морщинами, пухлые губы, улыбка, блеск юных глаз.

- Не смотри на меня .., – задыхаясь, прошептала Лекс, отворачивая лицо, – я … я постарела … я страшная … не смотри на меня … Я … я уже не та, а ты … ты .., – ее сердце бешено стучало, когда она, косясь на него краем глаз, дрожала от его молодой свежей красоты, его жара, юности, чистоты, в которую она когда-то влюбилась.

- Глупенькая .., – усмехнулся Брайан и, наклонившись, повернул к себе ее лицо, – ты всегда для меня красивая. Самая красивая, самая желанная, самая нежная. Не вздумай отворачиваться от меня сейчас, милая. Я здесь ради тебя.

- Ты заберешь меня с собой? – прохрипела она, глотая слезы, – заберешь?

- Конечно. И больше никогда тебя не отпущу.

- А … а Айзек? И Алан? Я их увижу?

- Все может быть .., – он протянул ей руку, – тебе только нужно мне довериться.

- Я всегда тебе доверяла, – не задумываясь, прохрипела Лекс, беря его руку и крепко сжимая ее своей старушечьей рукой. Брайан мягко улыбнулся и, наклонившись, прижался к ее лбу, затем нежно поцеловал потрескавшиеся губы. Женщина расслабилась от прикосновения давно забытых губ, позволяя свету, источаемому им, поглотить ее без остатка, и она воспарила, воспарила в свет и их сердцебиение …