Мой темный Ромео

Потому что ты все еще ничего не чувствуешь ко мне. Ты просто принимаешь меня как свою. Как принимают нового коллегу или соседа. Кто-то случайный, кто вошел в твою жизнь и остался здесь навсегда.

Я попыталась проглотить свое разочарование, но не смогла.

Мысль о том, чтобы лечь с ним в постель сегодня вечером, разделить с ним свое тело, не поделившись ни единой мыслью, преследовала меня.

Я сделала знак между нами. 

— Потому что это не реально.

— Уточни.

— Это. Мы, — я вздохнула, отодвигая от себя какао. Все было серьезно, когда я не была в настроении для чего-то сладкого. — Мы так много делим вместе, и в то же время ничего. Ты не знаешь меня. Не совсем. Ты даже не попытался узнать обо мне больше. Ты открылся мне, и за это я тебе благодарна. Но ты ничего обо мне не знаешь. Никаких заманчивых деталей, которые сделали бы меня более привлекательной в твоих глазах. Ты не знаешь, какой у меня любимый цвет. Моя любимая еда. О чем я мечтаю...

— Твой любимый цвет – синий.

Господи, мог ли он звучать более бескорыстно?

Но он был прав.

И я был потрясена.

Он откинулся на спинку, пожав плечами. 

— Ты всегда носишь синее. Он дополняет твой загар. И ты тяготеешь к синим вещам. От чехла для телефона «Генри Плоткин» до твоей любимой сумки «Chanel» – все синее. Что касается твоей любимой еды, то это ломо сальтадо. С добавлением аджи верде, — даже малейшая его ухмылка направила лучи вожделения прямо в мою кровь. — Ты заказываешь его три раза в неделю. У курьера практически есть код наших ворот. Ты всегда меняешь блюда для разнообразия, когда заказываешь в любом другом ресторане. Кроме перуанских.

Точно. Снова.

Может быть, я была более прозрачной, чем я думала.

Я подавила улыбку, зная, что если выпущу ее, он увидит, как глупо я влюблена в него.

О, нет.

Я была влюблена, не так ли? Влюблена в Ромео Косту. Самого холодного и наименее сочувствующего человека на планете Земля. Бог войны.

Вся влага ушла из моего рта. Адреналин в моем теле пробудил меня от сонливости, вызванной оргазмом.

— Но ты не знаешь о моей мечте. Моей настоящей мечте. Не те, о которых я шучу.

Он выгнул бровь. 

— Дети?

Я покачала головой. 

— Это цель, а не мечта.

— Тогда нет. Я не знаю. О чем ты мечтаешь, Даллас Коста?

Быть Даллас Костой, потому что это твой выбор, а не часть твоего плана.

Хотя у меня была гораздо более старая мечта. 

— Я хочу дом, который также является библиотекой.

— Библиотека в твоем доме? — поправил он, нахмурившись.

— Я сказала то, что сказала. Я хочу, чтобы дом был выпотрошен изнутри и превращен в библиотеку. Каждый его дюйм. В каждой комнате будут полки, от стены до стены, от пола до потолка. Независимо от того, куда ты идешь. Кухня. Столовая. Ванная комната. Везде.

Он изучал меня так, словно я была интригующим произведением искусства, на которое он только что наткнулся в музее. Совершенно новый для его глаз.

Медленно кивнув, он отклеил жевательную резинку и положил квадратик на язык.

— Теперь я знаю.

Ну, это было разочаровывающим.

Я тяжело сглотнула, чувствуя себя глупой и по-детски.

Я сменила тему. 

— Значит, тебе сегодня стало плохо, и ты пришел ко мне. Осторожно. Я могу подозревать, что у тебя появляются ко мне чувства.

Шутка вышла нелепой и неправильной. Скорее обвиняющей, чем кокетливой

— Мне нужен был быстрый трах, чтобы избавиться от избыточной сдерживаемой ярости, — он потянулся к бутылке с водой, сделал глоток. — Сделай себе одолжение и не вчитывайся в это. Мне бы не хотелось ранить твои чувства, Печенька. Они так ценны. Как и ты, кстати.

Это был самый покровительственный, двусмысленный и ужасный комплимент, который мне когда-либо делали. И я даже не могла сказать ему об этом, потому что тогда он знал бы, как сильно он меня обидел.

— Эй, Ромео?

— Хм?

— Ты заметил, что в последние несколько дней не слишком много жевал жвачку?

Я заметила.

Я замечала в нем все.

Ромео наклонил голову. 

— Это верно. Прошло несколько дней.

— На днях тебе придется рассказать мне, почему ты так любишь жвачку и тишину, — поддразнила я, найдя его ногой под столом.

— Почему тебе так интересно?

— Потому что наши привычки говорят нам, кто мы есть. Твои причуды – это часть тебя, — я сделала паузу. — И я хочу собрать тебя по кусочкам, Ромео Коста. То есть, если ты мне позволишь.

Он вскочил, захватив с собой бутылку с водой. 

— Я буду в своем кабинете, за работой. Спасибо за трах, Печенька.

 

 

 

 

ГЛАВА 57

Ромео

Спасибо за трах, Печенька?

Я заслужил, чтобы меня ударила каждая женщина на Земле.

Тем не менее, я имел в виду то, что сказал.

Хотя ее чувства действительно имели значение, со стороны Даллас было бы неправильно принимать наши сердечные отношения за романтические.