Мой темный Ромео

Нет смысла ссориться с ним сейчас.

Мне нужно было добраться до Потомака, пересчитать и нанести ответный удар.

Остаток полета я просидела между ног моего будущего мужа, как верный пес. Мои волосы рассыпались по его бедрам.

Я чувствовала его взгляд, сверлящий меня сбоку. Время от времени его рука опускалась на мою макушку, поглаживая мои волосы, напоминая мне, что я для него всего лишь домашнее животное.

Я ненавидела его каждой клеткой, каждым атомом, каждой молекулой в моем теле.

Его друзья хранили такое гробовое молчание, что я могла слышать каждый раз, когда они глотали.

Бьюсь об заклад, Ромео нравилось видеть меня такой униженной. На коленях, на полу, читающею «Анну Каренину», склонив голову.

Он продолжал посылать электронные письма в своем телефоне, но я каким-то образом знала, что все его внимание было приковано ко мне.

Через тридцать минут самолет снизился, готовясь к посадке.

— Печенька.

Опять это прозвище.

— Засранец?

Эй, было просто вежливо ответить взаимностью.

— Я давно не читал «Анну Каренину», но я почти уверен, что запомнил бы, если бы Анна и граф Алексей занимались чем-то некультурным.

Моя спина напряглась.

Я ничего не говорила.

Я почувствовала, как Ромео наклонился вниз, пока его подбородок не коснулся края моей ключицы. Он заглянул прямо в книгу, прижавшись щетиной к моей щеке, и начал читать.

— …он вонзил свой член в ее мокрую киску, нажимая только наполовину, сводя ее с ума от желания и удовольствия. Туда и обратно. Туда и обратно. Пожалуйста – умоляла она. Пожалуйста, мне нужно, чтобы ты заполнил меня. Каждый твой твердый дюйм. Только хорошие девочки получают вознаграждение - утверждал красивый незнакомец, опуская руку к ее пухлому заду. А ты была очень, очень плохой...

Во-первых, этот человек мог бы рассказывать любовные романы и разбогатеть, если бы вся эта затея по увековечению Третьей мировой войны не сработала.

Во-вторых, я была невероятно глупа, чтобы даже это заметить.

Он был ужасным человеком. Кого волнует, что у него сексуальный голос и подбородок, которым я могу резать сыр?

Ромео вырвал твердую обложку из моих пальцев. Я повернулась, чтобы посмотреть на него.

Он снял пыльную обложку, обнаружив под обложкой "Анны Карениной" совершенно другую книгу.

Хмурый взгляд коснулся его губ. 

— «Зэдди знает лучше всех»?

Я вырвала книгу у него из рук. 

— Это произведение искусства.

— Это разврат.

— Как ты думаешь, что Анна делала с Алексеем? Те же вещи. Просто за пределами страниц.

— Да. Я уверен, что Толстой вырезал сцену с анальными шариками при окончательно поправке.

— Может быть.

В этот момент я спорила с ним ради спортивного интереса.

Кроме того, это был единственный вид спорта, которым я очень хотела заниматься.

Оливер издал полукашель-полусмех у меня за плечом. Зак провел рукой по лицу. Я могла бы поклясться, что видела, как его губы дернулись за ним.

Мужество расцвело в моей груди.

— Перестань бросать мне вызов, — предупредил Ромео.

— Тогда перестань быть невозможным. Ты не даешь мне дышать.

— Вот это идея.

— Я не виновата, что ты решил жениться на женщине, которую терпеть не можешь, только потому, что ты участвуешь в соревновании «у кого больше» с Мэдисоном. Я никогда ничего из этого не просила. Ни для тебя, ни для него, ни для кого-либо.

Невероятно, но это пробило его оцепенение.

Его обычно напряженная челюсть немного расслабилась.

Он откинулся на спинку кресла, наконец дав мне немного места. 

— Продолжай читать свою книгу и перестань болтать.

— Мои колени болят на полу, — солгала я. Мне было совершенно комфортно, но в моей голове проросла идея. — Можно мне сесть в кресло рядом с кабиной?

— Точно нет.

— Ромео, — голос Зака был резким, как лезвие, холодящим против его в остальном здорового вида, — прекрати это дерьмо.

Ноздри моего будущего мужа раздулись. 

— Садись ко мне на колени.

Я хотела бросить ему вызов, но придумала идею получше. Преувеличенно вздохнув, я встала и положила свою задницу ему на колени.

Его друзья продолжали смотреть.

Может быть, я должна была чувствовать себя застенчивой, но я этого не сделала.

Ни в чем из этого не было моей вины.

— Лучше? — в голосе Ромео не было ни капли беспокойства.

Я хмыкнула в ответ.

Он не заслужил моих слов.

В течение следующих тридцати минут я ерзала и потягивалась у него на коленях, притворяясь, что ищу удобное положение, потираясь о его промежность.

Он стал твердым и набухшим подо мной, пока мне не показалось, что я сижу на водопроводной трубе.

— Прекрати двигаться, — он едва произнес приказ.

— Просто пытаюсь найти удобное место.

Я подняла голову и мельком увидела Оливера, который улыбался от уха до уха. Я чувствовала себя Багзом Банни, который сводил Элмера с ума, но каким-то образом избегал наказания.

— Неужели это так сложно? — Ромео пробурчал.

— О, поверь мне, очень тяжело.

Оливер разразился громким смехом.

Я слегка наклонила голову, наблюдая за реакцией Ромео. Он выглядел готовым обхватить меня пальцами за горло и задушить.

Я ждала, когда он скажет мне покинуть его колени.

Но слова так и не пришли.

Он знал, что проиграет нашу маленькую игру, если скажет мне уйти.