Мой темный Ромео

— Я вижу, что общение с растениями – это еще одна причуда, которую я должен добавить в твой бесконечный список странностей, — Ромео прислонился к моему дверному косяку, словно ледяная статуя.

Я нахмурилась. Теперь, когда новизна романтического фильтра Парижа рассеялась и я больше не могла засунуть его лицо себе между ног, я вспомнила, как сильно я его не любила.

Точное количество – тонна.

— Тетя Флоу в городе, на случай, если ты захочешь… э-э, перекусить.

— Пожалуйста, воздержись от напоминаний мне, что у тебя есть родственники. У меня сильное посттравматическое стрессовое расстройство от каждого Таунсенда, которого я встречал, — он оттолкнулся от дверного косяка и без приглашения вошел в мою комнату. — Так получилось, что я здесь не для того, чтобы доставить тебе удовольствие, Печенька. Веришь или нет, но мои интересы немного глубже твоей постели.

— Не волнуйся. Я знаю, что твоя сюжетная линия разрушает империю твоего отца. Ты как плохо написанный злодей Marvel, но с лучшей прической.

Он неподвижно смотрел на меня, возвышаясь теперь надо мной. 

— Я уезжаю.

Мои колени остались приклеенными к дереву. Сцена была мучительно унизительной, поэтому я вскочила на ноги, отряхивая платье.

Он полез в свой металлический чемоданчик и засунул в рот два кубика жевательной резинки. 

— Работа суматошная, на кону важное соглашение с Министерством обороны США.

Я читала об этом во всех местных новостях. Также поместила это в папку «Мне все равно» в моей голове. Очередное соревнование между Лихт и Коста под сопрано за шестьсот с лишним миллионов долларов.

Я закатила глаза. 

— Твоя работа всегда такая. По крайней мере, будь честным и признай, что хочешь держаться от меня подальше.

Он наблюдал за мной с меньшим интересом, чем за дорожным отчетом. 

— Ты отвлекаешь, а я таких не люблю.

— Я твоя жена.

— Теперь ты просто повторяешь то, что я сказал, — затем, вздохнув, он отвел от меня глаза. — Я, вероятно, приеду один раз на выходные, чтобы проверить дом. Ты можешь приглашать членов своей семьи и друзей по желанию, по двое за раз, пока ни один мужчина не пройдет через эти ворота. К мужчинам я отношу и Мэдисона, хотя он не обязательно подходит под эту категорию.

— Подожди, ты не можешь уйти, — я проскочила мимо него, заблокировав дверной проем.

Я не знала, почему мне было так трудно переварить эту концепцию.

Он отошел в сторону, обойдя меня. 

— Я ухожу, а ты стоишь у меня на пути.

Я нырнула перед ним, упираясь руками по обе стороны дверного косяка. 

— Думаю, единственный выход – пройти.

— Очень хорошо, — он размял шею. — Так и есть, миссис Коста.

Ромео подошел ко мне, схватил меня за плечо и перекинул через плечо, прогуливаясь по коридору, как будто он не нес целого человека.

Я хлопнула его по спине, рыча. 

— Опусти меня, ты, бессердечный... бездушный... тупица...

— Я не тупица, — он переложил меня на другое плечо, и я подозревала, что это было связано не столько с моим весом, сколько с дискомфортом, который он мне причинял, — а вот другие прилагательные подходят.

Моя голова качалась, ударяясь о его спину с каждым шагом. Он нес меня легкими вздохами и еще более легкими шагами.

С другой стороны, у меня, очевидно, было больше места для еды, так как казалось, что я почти ничего не весила.

Ромео спустился по лестнице. Я заметила свой чемодан в фойе и заметила, что свой он не занес в дом.

Он не лгал.

Он не планировал оставаться.

Ромео обогнул кривую лестницу и избавился от меня на кухне, на глазах у растерянной Хетти. 

— С сегодняшнего дня миссис Коста входит в круг ваших обязанностей, мисс Холмберг. Ты должна следить за ее поведением, включая возможные проступки и казусы. Ты будешь следить за тем, чтобы она не попадала в неприятности, так как у последнего, похоже, она на быстром наборе.

Хетти нахмурилась. 

— А что мне за это будет?

— Прибавка к зарплате на сто пятьдесят тысяч и удовольствие от сохранения работы.

— Окей, — она присвистнула, отсалютовав ему двумя пальцами ко лбу. — Вы заключили сделку, босс.

Я застонала. 

— Предатель.

— Синий воротничок, — поправила она.

Через несколько секунд Ромео покинул дом – и мою жизнь – как будто Парижа никогда не было.

Я повернулась к Хетти, злясь. 

— Ух ты. Все, что тебе понадобилось, это сто пятьдесят тысяч, чтобы ты предала меня.

Хетти, казалось, не затронула моя ярость. 

— Сто пятьдесят тысяч это хренова туча денег для обычных людей, Дал.

Я знала, что она права. Но теперь, когда Ромео не было здесь, мне нужно было выместить свою злость на ком-то.

— Плюс, — Хетти пожала плечами, — я никогда не претендовала на звание хорошей гувернантки. Моя работа готовить ему овсянку. Если я лажу на своей стороне, никто не может меня винить, — Она подмигнула.

Я ухмыльнулась. 

— Спасибо.

— Конечно. Только не пользуйся этим и не устраивай массовые оргии и не сжигай это место дотла, ладно?

— Я постараюсь изо всех сил, — сказала я, внутренне добавив, что сделаю все, что угодно, кроме списка, который она мне дала.