Мой Террорист (СИ)

- Да. Он почувствовал прилив адреналина, его охватил азарт, желание опять окунуться в мир больших денег. Но тут он вспомнил жену, может быть, детей, которые, не помню, были или нет, их дом, их жизнь, полную любви, доверия и совместных трудов. И принялся быстро закапывать. Вернулся домой, к своей любимой, и зажил с ней по-прежнему. И даже ничего ей не рассказал. Сильно, правда? Вот ты бы так смог?

Я? Ну вот еще! Если бы я нашел золотую жилу, я бы купил хорошую квартиру, машину, приличную мебель. Заплатил бы сразу долги. Уволился с работы. Уволился? Не знаю… Ну, может быть…

Гуров снова тихо смеется:

- Эй, вижу, ты уже размечтался.

- Ну, размечтался. А ты-то сам? Ты бы так смог?

- Не знаю. Но вообще, круто. Вызывает уважение.

- А что было дальше?

- А что дальше?

- Ну, Джек Лондон не написал, через сколько дней этот Время-не-ждет ее откопал?

Тор с минуту смотрит на меня с каким-то удивлением, потом громко хохочет.

- Ну, ты даешь!! Никогда не думал о таком! Нет, не написал. Но ты прав, в принципе, могло быть и так.

Прерываю его:

- Ладно, с дауншифтингом все ясно. Лучше скажи, почему ты решил вернуться в Россию?

- Захотелось. Наверное, к старости на родину потянуло.

К старости, ага. Шутник.

- А если серьезно, казалось, что здесь будет интересно. Молодой энергичный капитализм, плохо освоенные рынки, свирепая конкурентная борьба. Жизнь в кайф, на грани, на острие.

- И как, интересно?

- Знаешь, ничуть. Даже скучнее и проще, чем там. Коррупция такая чудовищная, что все проблемы можно решить очень просто, с помощью достаточно толстой пачки денег. Борьба за рынок тоже довольно бессмысленна. Зачем стараться сделать журнал интереснее, красивей, актуальней чем у других, когда у большинства населения просто нет лишних денег, чтобы его купить?

- Ты поэтому подался в Германию?

- Отчасти поэтому. И упор на тонкие журнальчики в последнее время делаю тоже по этой причине.

- То есть, ты так здесь и не нашел ничего того, что искал?

- Того, что искал, нет. Но, возможно, нашел кое-что другое. На что совсем не рассчитывал.

- Что?

Тор какое-то время молчит, смотрит на меня сверху вниз. Когда он успел подойти так близко? Почему-то жду ответа с таким волнением, что даже затаиваю дыхание. Как сильно шумит дождь. Или это шум крови в висках? Он так ничего и не говорит. Просто склоняется ко мне, и я, наконец, узнаю, каково это – чувствовать на своих губах его губы. Этот поцелуй такой неожиданный, а, может быть, наоборот, такой долгожданный, что мне стискивает горло, словно железным кольцом, кажется, сейчас задохнусь, даже слезы на глазах выступают. Это длится целую вечность, хотя, возможно, всего лишь мгновенье, совсем потерял ощущение времени.

На секунду отрываемся друг от друга, и я тут же сам тянусь губами к его губам. Какие они горячие. Он, конечно, в первый же день бросил бриться, и я вздрагиваю от удовольствия, чувствуя щекой колючую жесткую щетину. Его руки давно пробрались под мой свитер, гуляют по телу. Тянусь к нему так, как будто без его тепла, его близости просто не выживу. Мой бог осторожно снимает меня с перил, ставит на пол веранды. Не сговариваясь, поворачиваемся к двери, входим в дом, путаясь в ногах, спотыкаясь на ступеньках, поднимаемся в мансарду, торопливо раздеваем друг друга.

Его губы сводят с ума… Они повсюду, целуют мой рот, щеки, глаза… легко скользят по телу… Он как будто наверстывает упущенное, отдает мне все поцелуи, которые задолжал. От этого из груди поднимается горячая, щекочущая глаза нежность. Shit, сейчас разревусь… В этот раз он берет меня так бережно, что я совершенно не чувствую боли, одно наслажденье. Такие сильные, но совсем не мучительные, движения. Такие ласковые теплые руки. Тор… Тор, что же ты делаешь… Тор, где твои железные рукавицы? Тор, не надо, не будь со мной таким. Я же могу во что-то поверить. Во что-то, во что верить боюсь. Тор, если ты утром надо мной посмеешься, это просто меня убьет, так и знай. Если завтра все будет, как раньше… Боюсь, после такого я уже не смогу подняться, мое бедное сердце просто не выдержит.

Глава 7