Мой Террорист (СИ)

- Ты меня изнасиловал.

Тор мрачнеет.

- Прости меня. Понимаю, что звучит глупо, но прости.

Это звучит не просто глупо. Это звучит, как насмешка. Как… издевательство. До чего же у тебя все просто, с ума сойти.

- Простить? Ты считаешь, что можно обойтись с человеком, как с грязью, как с последним дерьмом, унизить его, уничтожить морально и просто извиниться за это? Простить тебя? За что? За порванную задницу? За растоптанные чувства? За унижение? За это тебя простить? Хорошо, я тебя прощаю. Доволен? Тогда – всего наилучшего. Надеюсь больше никогда тебя не увидеть. Кстати, ты же вроде бы сам этого хотел?

Тор вскакивает с кресла, делает шаг ко мне. Внезапная вспышка страха, как удар электрическим током по нервам. Выбрасываю вперед ладонь:

- Не подходи!!

Он тут же застывает на месте. Лицо такое, как будто я влепил ему пощечину. На миг закрывает глаза, как будто собираясь с силами. И сразу же переходит в наступление.

- Значит, я с тобой, как с грязью, да? А ты? Ты сам? Как ты думаешь, каково мне было видеть, как ты обжимаешься с этой… девкой? Я, между прочим, приехал, чтобы поговорить, объяснить все насчет этой чертовой помолвки. Если хочешь, даже извиниться… За то, что раньше не сказал. А ты… Да мне просто башню сорвало!

- Бедный. Сочувствую от всей души. Можешь на этот счет не переживать, у меня с ней ничего не было. Она просто прицепилась ко мне в баре, влезла следом в такси. В тот момент, когда ты нас увидел, я как раз пытался от нее отделаться.

В его глазах на мгновение вспыхивает радость, которая тут же сменяется недоверием.

- Врешь?

От обиды першит в горле и щекочет в носу, но я не подаю вида, равнодушно пожимаю плечами.

- Не хочешь – не верь, дело твое.

Он машинально зажимает кнопку между большим и указательным пальцем, надавливает. Увидев, как тонкое острие слегка входит в кожу, невольно вздрагиваю. Черт, что он делает? Ведь больно же…

- Мог бы сразу сказать…

- А ты мне дал? И потом, разве ты бы поверил? Я ведь для тебя шлюха, похотливая тварь. Вспомни, сколько раз ты называл меня так? Черт… Да ты даже сейчас мне не веришь…

- Прости…

До отказа вдавливает кнопку в подушечку пальца. По краям выступает тоненькая полоска крови. Но он, кажется, не замечает этого. Продолжает давить.

- Думаешь, мне плевать? Да я убить себя был готов за это.

Никак не могу оторвать взгляд от зажатого между пальцами кусочка стали. От темно-красного ободка, охватывающего блестящий металл. И думать ни о чем, кроме этого, почему-то не могу. Как глупо. Как глупо, что он это делает… И то, что меня это так… так волнует. Лишь для того, чтобы не молчать, спрашиваю:

- Что ж не убил?

- Тебе от этого стало бы легче?

- Нет… Просто не бросайся такими словами.

Молчание, заполнившее комнату, кажется таким материальным, таким ощутимо плотным, что я опять застываю в оцепенении. Затаив дыхание, слежу, как он делает ко мне шаг. Осторожный. Совсем маленький…

Тишину разбивает телефонный звонок. Тор достает из кармана трубку, подносит к уху. Снова садится в кресло. Мгновение – и на лице привычное сосредоточенное выражение. Передо мной уже совсем другой человек. Деловой. Решительный. Привыкший управлять подчиненными и безжалостно давить конкурентов.

- Так, понял. Скоро буду. Да. Да. Часа через четыре.

Закончив разговор, убирает телефон обратно в карман. С недоумением рассматривает вонзившуюся в палец кнопку. Выбрасывает в корзинку для канцелярского мусора, вытирает платком кровь. Поднимает на меня глаза.

- Я должен ехать. Меня ждут в издательстве.

Чувствую себя разочарованным.

- Ясно.

- Поехали со мной.

- Нет.

- Почему?

- Не хочу.

Гуров опять хмурится, секунду медлит, потом встает.

- Разговор не закончен. Дня через два я вернусь, и мы во всем разберемся.

Снова медлит. Как будто ему не хочется уходить. Как будто он не уверен, что поступает правильно, оставляя меня сейчас. Потом все-таки выходит из комнаты и через несколько минут с улицы доносится шум отъезжающей машины.

***

Я в растерянности. Он вернется, и что тогда? Понятно, что. Он меня уговорит. Черт, да я уже почти согласился! Задержись он еще немного, я бы точно с ним поехал. Но я не хочу этого. Я не верю ему. И я не простил. Наверное, никогда не смогу. Черт, что же делать?

К тому моменту, когда Леха возвращается с работы, я уже знаю, что. Я просто уеду. Я не буду сидеть и ждать. Может быть, это трусость. Плевать. Не хочу испытывать судьбу, слишком мало у меня шансов устоять. И потом, я вообще здесь задержался. Я очень благодарен Лешке за то, что он дал мне работу и крышу над головой. За то, что не лез ко мне в душу, ни о чем не расспрашивал. За то, что будил по ночам. Но я ведь не собираюсь торчать на его фабрике всю жизнь? А уж в его доме – тем более. Сообщаю Лехе о своем отъезде. Он, конечно, удивлен, но не сильно. Немного подумав, спрашивает:

- Это из-за того мужика? Ну, который приезжал. От него бегаешь?

- От него.

- Не хочешь рассказать?

В ответ пожимаю плечами.

- Что-то не хочется.