Мой тренер

— Если ты не понимаешь всю серьёзность твоего положения, Зайчик, то я поясню, — я сменил позу, пригтовившись к довольно длинному монологу. — На работу в комплексе мне плевать, я ей не дорожу. Я здесь только ради Сони. Она будет танцевать в шоу «Sansara» в Москве, она уезжает со мной. Ты, кстати, уже можешь уже начинать завидовать, потому что она вся моя от волос на голове до мизинцев на ногах, а после этого случая я лично позабочусь о том, чтобы в мире спорта и танцев твоё имя вызывало скрежет на зубах и стойкую аллергию у всех преподователей. Тебя больше никто и никогда не возьмёт в труппу на ни льду, ни на арене. Можешь думать о смене профессии уже сейчас.

Денис злобно сверкнул на меня глазами из-под сведенных бровей. Но на меня зыркать бессмысленно. Не я развязал эту войну. И однажды я уже предупреждал Зайцева, что лишу его возможности заниматься любимым делом. Теперь время предупреждений пошло, сейчас настала пора действовать.

— Далее. Ты нанёс Соне не менее серьёзные телесные повреждения, чем я тебе, ударив её головой о шкаф, оставив синяки на руках, и надорвав лямку бюстгальтера. Всё это тянет на несколько статей, и на довольно большое количество лет реального заключения, в то время как я, предоставив все факты нашей драки — не думал же ты, что я стану тебя покрывать? — получу лишь условное наказание, а так как у меня свой бизнес, то мне на судимость плевать с высокой колокольни. Чего не сказать о тебе, ведь тебе ещё предстоит менять профессию и работать где-то. Вот, взгляни.

Я достал из файла и потянул ему листки с заявлением. Он просмотрел их и ещё больше посерел лицом.

— Мы пока не относили их в полицию, но побои все зафиксировали, как и порванную тобой вещь.

Блеф. Но Зайцев поведется, я просто уверен. Глупый и молодой. Да и ситуация действительно очень серьёзная. Если он сейчас упрется рогом, я отвезу Соню на снятие побоев.

— Ты меня понял, Денис? — спросил я вкрадчиво. — Ты должен забрать свое заявление на меня, если уже написал его, чтобы не дать ход двум встречным заявлениям Сони. Мы бы занялись этим вопросом, и посадили бы тебя обязательно, но сейчас можешь считать, что тебе несказанно повезло. Соня не хочет в это ввязываться, нам нужно уезжать. Но если ты не пойдёшь нам навстречу, то и мы заартачимся. Понятно?

— Да, — ответил он.

— Отзовешь заявку?

— Отзову.

— Тогда надеюсь на твою сознательность. Ты сделаешь мне плохо и дискомфортно по минимуму, в отличии от себя самого. Себя ты просто закопаешь.

Встал, чтобы покинуть палату, как Денис протянул мне обратно листки.

— Оставь себе, — мазнул я по ним глазами. — Пусть будут тебе напоминанием. Мы напишем новые, если что. Пока, Денис, и не будь больше таким козлом, а то однажды выхватишь гораздо сильнее.

* * *

По дороге домой позвонили с комплекса и потребовали меня немедленно на ковёр к директору. Вздохнул и порулил сначала туда. Как бы мне не было плевать на это место, но у меня с ними договор, и разобраться с этой ситуацией придётся.

Директриса приняла меня сразу же, и едва я успел сесть на стул напротив её стола, начала возмущённо сыпать вопросами.

— Вы ударили ученика. Вы это понимаете? Это же статья.

— Понимаю.

— Вы избили ученика из-за ученицы. Это просто шок.

— Он заслужил.

— И как вы это всё собираетесь объяснять?

— Никак. Я не мог поступить иначе.

— Если даже родители мальчика не напишут заявление, мы вынуждены будем вас уволить.

— И чёрт с вами.

Решение работать в этом спортивном комплексе привело меня в тупик. Моя ученица перевернула жизнь вверх дном…

— Что ж… Договор разрываем с вами, Камиль Наилевич.

— Я понял. Согласен.

— Вы помните про неустойку в случае разрыва в одностороннем порядке по вине одной из сторон?

— Не беспокойтесь, все будет выплачено.

— И вас мы, конечно, больше не приглашаем для работы.

— Это тоже понятно. Всё? Могу идти?

Директриса ещё какое-то время смотрела разочарованно на меня.

— Не ожидала от вас такого, если честно, Камиль Наилевич.

— Всё на этом? — повторил я.

— Да, всё, — ответила она.

— Тогда прощайте.

Хлопнул дверью напоследок. У нас с Соней начинается новая жизнь.

Глава 27

Я и Камиль стояли возле могилы его матери и моего тренера. Мы приехали проститься перед отлетом. Завтра самолёт унесёт нас в Москву, и неизвестно, когда ещё мы вернёмся.

Ираида Львовна тепло улыбалась с красивой фотографии на памятнике, который сын поставил для неё. Могила всегда ухоженная, в цветах — Камиль продолжает заботиться о своей матери даже после её ухода.

Он возложил к изголовью свежий букет роз, хотя и предыдущие ещё не успели завять, и стёр невидимые пылинки с фотографии.

— Ну вот, мам, — сказал он ей. Он не стеснялся разговаривать с мамой при мне. Я как будто своя. Жаль, нам так мало удалось побыть втроём. — Уезжаем с твоей Соней. Ты так её любила. Теперь я понимаю, за что. Не переживай за нас, все будет хорошо. Мы обязательно будем приезжать к тебе в гости. Ничего не изменится. Только место встречи иное… Я не дам зарасти травой твоему пристанищу. Не скучай. Снись мне, пожалуйста.