Мой учитель Филби

Но уже в следующих двух или трех кабинетах мне стало понятно, что это прекрасно известно всем или почти всем вплоть до самых младших журналистов. Ну а как могло быть иначе? Вот сидит убеленный сединами мэтр международной журналистики, которому не светит ничего, кроме периодических коротких выездов в страны третьего мира, и тут приходит двадцатисемилетний пацан, которого через несколько месяцев надолго пошлют в Лондон. Все предельно ясно! Однако приняли меня в целом хорошо и начали терпеливо, но строго обучать журналистскому мастерству.

Как только я немного поднаторел, появились первые интересные задания. Одно из них – освещение работы московской встречи советско-британской комиссии по экономическому сотрудничеству. С английской стороны ее возглавлял министр промышленности и торговли, близкий соратник Тэтчер Сесил Паркинсон.

Волновался я страшно, впервые увидев настоящих британских высокопоставленных чиновников, у которых мне предстояло взять интервью. От волнения постоянно прихлебывал боржом из бутылки, стоявшей рядом. Именно это мне и помогло.

В перерыве я стремглав бросился в туалет и увидел там, у соседнего писсуара, самого Паркинсона. Как же иногда сближает людей совместное отправление нужды! Прямо там и затем у умывальника мы перемолвились с министром несколькими шутливыми фразами, улыбнулись друг другу. Когда после завершения заседания Паркинсона окружила толпа журналистов, он подмигнул именно мне и осчастливил подробными ответами на все мои вопросы.

В последние недели перед выездом в Англию я прошел интенсивные стажировки в различных подразделениях ПГУ. Я должен был разбираться в проблемах наших противников, прежде всего главного и желтого, то есть США и Китая, уметь писать информационные телеграммы и проводить активные мероприятия. Изучал я даже арктическую тематику, погружался в нее до таких подробностей, как «влияние загрязнения окружающей среды в Арктике на менструальный цикл у белых медведиц».

Наконец-то наступило время выбора оперативного псевдонима, по-жаргонному – кликухи. Высокие начальники, руководящие нами из центра, как правило, выбирали себе псевдонимы нейтральные, солидно звучащие: «Северов», «Югов», «Широков», «Большаков» и т. п. Нас же, молодых оперов, выезжающих за кордон, было принято называть иностранным именем – Джордж, Гордон, Кен, Моррис, Честер. Мне было велено самому придумать и предложить руководству три варианта кликухи. Под номером один в моем списке стоял «Сильвер».

Начальник долго думал, морщился, потом вынес вердикт:

– Нет, не пойдет. Как-то по-еврейски звучит.

Он окрестил меня по имени известного персонажа английской классической литературы.

10 сентября 1980 года, после бурной отвальной, молодой оперработник пол прикрытием советского журналиста в сопровождении семьи и небогатого скарба вылетел рейсом «Аэрофлота» в Лондон. Большинство событий, описанных ниже, произошло именно там, на Британских островах, в течение последующих пяти лет.

Веселые прогулки по минному полю разведки

Лондон встретил нас начинающейся осенью и запомнившимся на всю жизнь запахом ненашенского мыла, купленного в лавочке напротив посольской гостиницы, куда нашу семью определили на первое время, пока не уедет домой мой предшественник. На следующий день жена, а не я, специально тренированный профессионал, впервые увидела за нами наружное наблюдение. Это означало, что мы, по молодости того не ведая, ступили на минное поле. Где и когда рванет?

Рвануло в самом конце командировки. А до этого я пять лет порхал рядом с минами, задумываясь не столько о возможных печальных последствиях провала, сколько о радостях жизни и увлекательнейших возможностях, которые предоставляло совмещение обязанностей журналиста и разведчика.

Перечитывая сейчас свои журналистские архивы тех лет, я понимаю, что интересные события случались чуть не каждый день. Но в памяти, без подсказки бумажек, отложились лишь самые яркие эпизоды. Их я и попытаюсь пересказать, пока не забыл.

Страсти вокруг Фолклендов

О роли географии в разведке

Война есть война. Даже такой припозднившийся взбрык имперского колониализма, каким явилась Фолклендская военная кампания, затеянная правительством М. Тэтчер в начале 1982 года. В район Южной Атлантики, к архипелагу, который англичане называли Фолклендами, а аргентинцы, уже высадившиеся там, – Мальвинами, двигалась мощная британская военно-морская армада в составе двух авианосцев и множества других боевых кораблей.

Спор между Англией и Аргентиной за суверенитет над этими островами уходит своими корнями в восемнадцатое столетие. В 1774 году под давлением Испании Англия покинула Фолкленды, но формально не отказалась от претензий на них. После провозглашения независимости от Испании, в 1820 году, молодое аргентинское государство предъявило права на архипелаг, но своего не добилось. В 1833 году на Фолклендах окончательно обосновались англичане, силой выдворившие оттуда аргентинских поселенцев.