Мой учитель Филби

Раньше это высказывание великого разведчика казалось мне не более чем проявлением вежливости в благодарность за предоставленную возможность поработать с молодежью. Но нет, контакты с Аланом, Йормой и Харри убедили меня в том, что Филби, по-видимому, был прав.

Вербовочная подготовка на их стороне и впрямь оставляет желать лучшего.

Если бы только не одно обстоятельство, связанное со вторым моим наблюдением.

Итак, во-вторых. В конце первого десятилетия нынешнего века в Москве прошли несколько громких судебных процессов по обвинению в шпионаже, главным образом на Великобританию, отставных разведчиков и военных. Как раз в описанные мною годы хитроумные англичане первыми додумались использовать пенсионерский канал. Они с завидным упорством и нахальством начали выходить на отставников, недавно покинувших службу, во время их выездов за границу, начиная с Прибалтики и даже Украины. Сам знаю такие случаи, происшедшие с моими бывшими коллегами. Британцы сулили финансовую и прочую поддержку в обмен на выполнение заданий по сбору информации от своих друзей, находящихся на действительной службе.

Судя по всему, улов получился неплохой. Это сформировало презрительное отношение к отставным полковникам и генералам, оказавшимся легкой добычей. Ну да, куда они от нас денутся, если возраст уже за пятьдесят, пенсия скромная, а пожить красиво еще хочется?! Зачем нам тщательно готовиться к вербовкам, если они сами гроздьями на нас падают? Вполне вероятно, что с проявлениями этого феномена самоуверенной наглости мне как раз и пришлось столкнуться.

Тем более приятно, что удалось преподать урок расслабившимся и обнаглевшим оппонентам, или как их там? Не расслабляйтесь, уважаемые партнеры!

Предательская визитка. Детективная история под Новый год

Давно известно, что самые печальные поминки порой заканчиваются безудержным взрывом веселья.

Мой ближайший друг со времен совместных шпионских похождений и по сей день Юра Кобахидзе, он же просто Коба, – абсолютно уникальный персонаж. В последние десятилетия он покорил своей неподражаемой харизмой не только разведку, но и журналистику, и современный российский бомонд. Этот высокий, грациозный, пластичный, обладающий величественными манерами и роскошным басом красавец-грузин всегда славился сногсшибательным юмором. В искусстве розыгрышей ему трудно сыскать равных не только в Москве, но, вероятно, и во всей России-матушке.

Но однажды…

Дело было под наступающий 1986 год. В сентябре уходящего, как моим уважаемым читателям уже известно, случилось одно из самых печальных, даже трагических событий в истории советской разведки – предательство Олега Гордиевского и сдача англичанам всей нашей лондонской резидентуры. Провалено было все – явки, пароли, адреса. Практически вся группа советских разведчиков была в одночасье изгнана из Англии.

Коба не попал в число высланных службистов, поскольку за год до этого вернулся в Москву, в центр, успел мирно отшпионить свой срок на земле Туманного Альбиона.

Понятно, что настроение в британском отделе было похоронным. По линии Англии все было зарублено, шло расследование. Напряжение стало запредельным.

В один из таких унылых дней мой коллега Юра Кубасов вдруг сказал мне:

– Слушай, я нашел у себя в ящике стола визитную карточку Олега Гордиевского. На ней написано: «С приветом, Олег». Он мне полгода назад ее дал.

Идея пришла мгновенно.

– Давай пошлем ее Кобе!

– Отличная мысль! Как это сделать?

Начали думать. Нашли конверт, вложили в него визитку. Если отправлять по почте, могут вскрыть. Так настоящие шпионы не поступают. Это насторожит Кобу. Все должно быть очень достоверно.

Написали левой рукой фамилию и адрес получателя.

– Отправителя как укажем?

– Давай так: газета «Советский спорт», адрес редакции.

Чтобы все выглядело официально и правильно, из школьного ластика вырезали мы печать, похожую на заграничную, и шлепнули ее с другой стороны конверта.

Как послать? У нас тогда работал молодой сотрудник, который жил недалеко от Кобы. Попросили мы этого парня, чтобы 31 декабря он опустил письмецо в его почтовый ящик. Мол, поздравление с Новым годом.

Все было исполнено в лучшем виде.

Дальше начались «страдания юного Вертера».

1 января новоявленного года Коба проснулся, в шлепанцах и халате вальяжно потопал за почтой. Открыл он почтовый ящик, увидел письмо, распечатал его и похолодел: «С приветом, Олег».

На следующий день Коба с женой были приглашены к друзьям в гости на дачу, в Серебряный бор.

Настроение ужасное, послепраздничное, похмельное. Коба сидел за рулем своего старого ржавого «жигуленка» мрачнее тучи и проклинал бывшего своего партайгеноссе.

Приехал на место. Кругом сугробы, припарковаться негде. Изловчившись, он приткнул свое приметное желтое авто напротив какой-то дачи, глянул на нее и обомлел. Это была дача британского посольства.

«А вдруг этим я дал врагам знак, что на все согласен?!» – с ужасом полу мал Коба.