Мой учитель - инопланетянин

Меня совсем не радовала мысль о прогулке домой в темноте и одиночестве, особенно если учесть, что из-за кустов в любой момент мог выскочить пришелец. И еще: я не знал, как меня встретят дома. Поздний приход — не проблема: моих родителей не слишком беспокоит, когда я прихожу домой. Зато их наверняка обеспокоит мой внешний вид и запах, исходящий от меня.

После недолгих раздумий я остановился возле дома старого мистера Дервинкла. Лужайка перед его домом была самой зеленой и ухоженной в нашем квартале; возможно, потому что он не жалел для нее воды. Я почти не сомневался, что обнаружу где-нибудь у него на дорожке резиновый шланг для поливки.

Я не ошибся. Мистер Дервинкл туговат на ухо, поэтому он не слышал, как я обливался. Сперва вода была теплой, почти горячей, так как шланг весь день пролежал на солнце, но потом пошла холодная. Откровенно говоря, мне было все равно, холодная она или теплая; главное — она смывала с меня грязь и запах. Я и не представлял себе, сколько всякого барахла застряло у меня в волосах, пока не увидел воду, стекавшую с моей головы.

Теперь я насквозь промок. Кое-где на одежде остались сальные пятна, но пахло от меня уже гораздо слабее, чем раньше.

Мне не повезло. Как только я вошел домой, Патрик заметил меня и завопил:

— Ма! Дункан весь мокрый, и с него капает на пол!

Мама немедленно заставила меня выйти наружу, снять всю одежду и переодеться в купальный халат, а Патрик тем временем сбегал за фотоаппаратом и сфотографировал меня, пока я был голый. Представляете, какая свинья!

Вечером я почти час старался смыть с руки чернильное пятно, чтобы с утра безбоязненно отправиться в школу. Проклятые чернила въелись в кожу и никак не сходили. Мне не хотелось спрашивать Патрика о том, сколько это продлится, несмотря на его обширные познания, которыми он постоянно хвастался. Мой брат не умеет хранить секретов, так зачем же рисковать?

Само собой, я мог притвориться больным и остаться дома (я знаю четыре разных способа поднять у себя температуру) или просто прогулять уроки. Но прибегать к таким мерам на второй день занятий достаточно рискованно. Позже, когда познакомишься с распорядком и учителями — дело другое.

Наверное, будь я поумнее, то гораздо быстрее нашел бы выход из положения. До возвращения в спальню, которую мне приходится делить с Патриком, я не вспоминал о загадочной перчатке. Но если перчатка может скрыть руку пришельца, то почему бы ей не скрыть мою руку?

Я вынул перчатку из кармана халата и внимательно осмотрел ее. А вдруг она кишит смертоносными внеземными микробами? Пожалуй, лучше подождать до утра, а там видно будет.

Утром моя рука оставалась такой же бордовой, как и вчера. Когда пришла моя очередь умываться, я заперся в ванной и решительно — будь что будет! — натянул перчатку.

Это смахивало на волшебство. Перчатка пришлась мне точно по руке, словно изменила размер, пока я надевал ее. Но еще чудеснее было то, что она изменила цвет в тон кожи другой моей руки — как будто хамелеон, которого я видел в зоопарке. Осталось лишь два небольших затруднения. Во-первых, ногти на искусственной руке были слишком длинными, поэтому я обрезал их маникюрными ножницами. Во-вторых, на кончике одного пальца виднелась маленькая дырочка; наверное, поэтому пришелец и выкинул перчатку. Я забинтовал палец. Мне частенько приходится ходить забинтованным, поэтому никто не станет спрашивать, что случилось.

И все же любой, кто посмотрел бы внимательно и с близкого расстояния, смог бы заметить, что это не моя рука. Ладно, люди обычно не рассматривают руки друг у друга, если специально не привлекать их внимания. К примеру, хулигану вроде меня многое может сойти с рук: окружающие просто не замечают, что он делает.

Родители совсем не обратили внимания на мою новую руку, а Патрику я просто не дал возможности взглянуть на нее. Уходя в школу, я был почти счастлив. Мои дела определенно шли в гору!

У входа я сразу же заметил Хваталу, стоявшего неподалеку от двери. Я знал, что он ищет ученика с рукой, запачканной чернилами, поэтому небрежно помахал ему, проходя мимо, и вежливо сказал:

— Доброе утро, мистер Кетчам!

Он взглянул на меня исподлобья. Я знал о его подозрениях, но надеялся, что моя откровенность убедила его. Вот он я, мне нечего скрывать! Поэтому он даже не потрудился внимательно посмотреть на меня.

Все было бы просто замечательно, если бы во время урока по естественным наукам я не обнаружил, что моя искусственная рука начала мало-помалу распадаться на части. Я попытался засунуть руку в парту, но быстро сообразил, что в старших классах вместо парт стоят плоские столы, где нет отделения для тетрадей. Хорошо еще, что никто не заметил моего отчаянного ерзанья. В конце концов я сунул руку в карман. Брюки были немного тесноваты, поэтому полоска материала телесного цвета собралась в гармошку у меня на запястье.