Мой учитель - инопланетянин

Лицо на экране улыбнулось; во всяком случае, мне показалось, что улыбнулось. Трудно определить, когда видишь такое зрелище! Скажем так: стали видны все зубы. Потом оно произнесло долгую речь на их кошмарном языке. У меня возникло ощущение, будто кто-то скрежетал металлом прямо мне в ухо.

Не знаю, что он сказал, но он насмешил Броксхольма. Во всяком случае, мне почудилось, что Броксхольм смеется. У него тряслись плечи, словно от смеха, а от звуков, которые он издавал, у меня заболел живот.

Прекратив смеяться, Броксхольм выключил экран. Другой инопланетянин исчез из виду.

Пора смываться! Я поползла на животе обратно по коридору и вниз по лестнице. Когда я вновь услышала инопланетную музыку, мне стало полегче.

На крыльце я на секунду задумалась. Стоит ли мне пытаться отвоевывать свою записку? Шум в доме заставил меня принять решение. Какой бы скандал из-за этой записки меня ни ждал, это ничто по сравнению с тем, что я видела. Спрыгнув с крыльца, я понеслась домой и всю дорогу молилась о том, чтобы Броксхольм меня не заметил.

Знаете, как бывает, когда происходит что-нибудь страшное, а вы реагируете на это позже? Например, вас чуть не сбила машина, когда вы шли домой из школы, а затряслись вы лишь после ужина? Так было и со мной в тот день. Лишь когда я добралась до дома, до меня стало доходить, что произошло.

Вбежав к себе в комнату и пробравшись сквозь беспорядок, я плюхнулась на кровать и лежала там до ужина, пялясь в потолок и дрожа от страха. Что мне делать? Что бы вы стали делать, если бы обнаружили, что ваш учитель — инопланетянин? Пошли бы к директору? Рассказали бы родителям?

Подумайте минутку. Попытайтесь представить себе подобный разговор. Не очень здорово, правда? Единственный, кто мне может помочь, это чудик Питер Томпсон. Я решила обо всем ему рассказать. Если уж он мне не поверит, значит, не поверит никто!

Наверное, я ужасно выглядела, когда спустилась ужинать, потому что мама три раза спросила меня, чем я так расстроена. Правда, она любит суетиться по пустякам. Я стараюсь, чтобы она не слышала, как я чихаю, потому что тогда ей кажется, что у меня воспаление легких, и она спешит запаковать меня в постель на целую неделю. Ладно, я слегка преувеличиваю, но не очень. Они с папой вечно ругаются по поводу того, сколько мне можно позволять.

— Послушай, Маргарет, — говорит папа. — Она уже в шестом классе. Нельзя же обращаться с ней, как с младенцем.

— Ох, Эдвард, — отвечает мама, — ты думаешь, что с Сьюзен можно обращаться так же, как и с мальчиком.

Вы только подумайте, она и вправду так сказала! Как бы там ни было, за ужином она положила руку мне на лоб и стала кудахтать о том, как плохо я выгляжу. По-моему, она была сильно разочарована тем, что я не больна; по крайней мере, тогда она бы знала, что делать.

— Сьюзен, ты все еще переживаешь из-за мисс Шварц? — спросила она, накладывая мне в тарелку цветной капусты.

На самом деле, в этот момент я переживала из-за цветной капусты. Но на втором месте была мисс Шварц, и я кивнула.

— Что ж, я должна тебе сообщить, что мистер Бликман в этом не виноват, — продолжала она. — По правде говоря, его сильно задело, что мисс Шварц не подала ему заявление об уходе. Я говорила с Хелен. Мисс Шварц не хватило даже вежливости прямо объявить мистеру Бликману о своем уходе. В первый день каникул он получил письмо, в котором она извещала его, что больше не вернется в школу. У него оставалось шесть дней, чтобы найти кого-нибудь на ее место. Думаю, ему повезло, что он смог найти этого красивого мистера Смита за такое короткое время.

— Мистер Смит портит наш класс, — сурово произнесла я.

— Не драматизируй ситуацию, Сьюзен, — сказала мама.

Я хочу стать актрисой, когда вырасту. Кем же я теперь стану? Спортсменкой? Кроме того, этот так называемый учитель собирается похитить нескольких моих школьных товарищей и перебросить их в космос. Вдруг я поняла, что пытаюсь скрыть от себя правду. Он не собирается похитить кого-нибудь из моих школьных товарищей. Если он решит выбрать кого-то из моего класса, я тоже могу оказаться в его списке! И наверное, после того как он прочтет записку, я стану кандидатом номер один. Я тяжело вздохнула. Я просто умирала от желания рассказать обо всем родителям, но было совершенно ясно, что они мне не поверят. Вечером я попыталась дозвониться до Питера, но у него никто не отвечал.

— Пожалуйста, Питер, — шептала я в трубку. — Где ты? Ты мне нужен!