Мой учитель Лис

— Отлично. — Лис кивком головы подозвал неторопливого официанта и заказал две порции жареной рыбы с картошкой. — Мясо здесь есть не стоит, уж поверь моему звериному нюху.

— Зачем тогда спрашивали?

— Из вежливости, — искренне удивился он. — Не могу же я всё решать за тебя, это не по-джентльменски. Поверь, даже младшим необходимо иногда давать право голоса! А вот прислушиваться к нему совсем необязательно.

Примерно через полчаса, когда с пережаренной треской и отварной картошкой было покончено, чай выпит, бокал лафита неспешно вылизан моим учителем, он достал из жилета швейцарские часы на цепочке и убедился, что время приближается к шести вечера.

— Отлично, если судно придёт без опозданий, то всё должно сработать.

— Какое судно, сэр? — не сдержался я и тут же закрыл ладонями рот — молчу, молчу.

— Ох, неужели ты поверил, что опытный пьяница в кассе скажет первому же сунувшемуся мальчишке, когда на самом деле в нашу страну прибудет иностранный посол? — в свою очередь удивился мой учитель. — Мне пришлось кое-кому заплатить за подлинную информацию, а уж «киски» всегда знают всё: рейсы, время, названия кораблей, членов экипажа и прочее, прочее, прочее. От этого, видишь ли, зависит их заработок.

— Он прибывает сегодня вечером! А зачем вы…

— На этом лимит вопросов исчерпан, — остановил меня мистер Лис. — Пойдём-ка лучше прогуляемся мимо наших замечательных Биг-Бенов. В конце концов, мы должны рассчитаться за исполненную работу, верно?

Он расплатился на стойке бара и, не оборачиваясь, вышел из паба, мне вновь, пыхтя, пришлось бежать за ним вслед. И это не потому, что я неуклюж или объелся, просто мой наставник был настолько гармоничен в движениях, что от максимально расслабленной позы переходил к прыжку в считаные секунды! Я не понимаю, как он это делал, вроде вот сидит тут, а глянешь, он уже в десяти шагах у двери. Это был самый непостижимый зверь в моей жизни и сейчас, и потом, и, как я понимаю, до последнего часа.

Мы обошли отель бодрым шагом, двигаясь по направлению к порту. Собственно, не очень далеко, до двух самых близких с нашей стороны Биг-Бенов. Практически на наших глазах еноты, встав друг дружке на плечи, залепляли обрывками газет и мокрыми листьями циферблат. Незакрытым оставался лишь один.

— Отличная работа, парни, — ещё издалека похвалил их месье Ренар. — Добивайте последний, и деньги ваши.

— Слушаемся, командор! Дельце и впрямь плёвое, навались, братва-а…

— А что делаем мы, сэр?

— Возвращаемся в отель и ждём.

— Чего?

— Всего и всякого, — туманно ответил он.

Наш путь освещали зажигаемые к вечеру газовые фонари. Где-то вдалеке слышались первые гудки паромобиля. Этих машин в Лондоне было от силы пять-шесть штук, по цене и комфорту мало кто мог такое себе позволить. Убедившись, что за нашими спинами пятёрка енотов кидается грязью в циферблаты самых дальних часов, Лис остановился и при всех отсчитал нужную сумму предводителю шайки.

— Накинуть бы надо?

— От мёртвого осла уши!

— Понятненько, что ж, всегда к вашим услугам, командор! Точно никого не убивать?

— Не сегодня. — Лис добавил ещё полшиллинга «за оперативность». — Идём, мой мальчик, кажется, нам уже пора.

Когда мы ступили на первую ступеньку роскошного отеля с сияющей электрическими огнями надписью «Элион», мой учитель на миг сбавил шаг.

— Во-первых, что бы ни произошло, никуда не дёргайся и ничему не удивляйся. Запомни одно: твоё место у двери, и если французский посол попытается бежать, ты должен его остановить. Любыми средствами, кроме прямого членовредительства.

— Понял, сэр! Один вопрос, сэр?

— Один, — сразу предупредил Лис.

— Мы уже не защищаем этого француза?

— В первую очередь мы защищаем интересы британской короны. Так яснее?

Я верноподданнейше кивнул. В четырнадцать лет мир часто воспринимается в безоттеночном варианте, умение видеть весь спектр палитры всё-таки приходит с возрастом.

Когда мальчику говорят, что его действия необходимы для защиты родины, поверьте, он сделает всё возможное и невозможное или умрёт. Я был готов и к тому и к другому.

— Джентльмены, — попытался остановить нас швейцар у входа, — отель не принимает гостей.

— Майкл, объяснись, я очень занят, — попросил меня месье Ренар, с такой невероятной ловкостью исчезая в дверях, что мы со швейцаром почувствовали себя идиотами одновременно.

— Что это было, парень?

— Мой учитель, месье Ренар, — ответил я.

— Скажи-ка ему: в отель нельзя, у нас важный гость ожидается. Чего непонятного?

— А я-то тут при чём? Он внутрь прошёл, его и задерживайте. Мне и тут за шиворот не капает, — вдруг возмутился я.

Нервы на пределе, сами понимаете, а тут ещё вроде как я крайний? Несправедливо! Мне даже почему-то захотелось врезать швейцару ботинком под коленку, но надо было беречь заряд аккумулятора.

— Я его, конечно, найду, но сначала… — Едва здоровяк в швейцарской ливрее попытался ухватить меня за воротник, как на дороге показались огни мятущихся фар и практически к порогу вывернул, скрежеща шинами, новенький электромобиль.