Мой учитель

— А что у тебя в сундучке? — спросил Антон Семенович (старшим колонистам разрешалось иметь сундучки).

— Да всякая мелочь.

— Дай слово колониста, что в сундучке нет ничего недозволенного, в том числе и яблок!..

— Да, Антон Семенович, я же вам говорю!..

— Ты не заговаривай меня — или дай слово колониста, или открывай сундучок.

Пришлось Швецу открыть сундучок, запертый каким-то особо секретным замком. Сверху в нем лежали яблоки — десятка два, таких же, как у Бондарчука, но покрупнее и поспелее.

— Так ты что ж, на пару с Бондарчуком работал?

— И скажете такое, Антон Семенович! — возмутился Швец. — Вы же сами видите: у него зеленые яблоки, а у меня спелые. Мне их подарила Катя, дочь Гордея Юхимовича...

— Хорошо, мы это разберем вечером на общем собрании, а пока все яблоки сдашь Дроздюку (секретарю совета командиров).

Сердитый вид Антона Семеновича не предвещал для Васи Швеца ничего хорошего, и тот поплелся сзади, став вдруг молчаливым и унылым.

После обхода спален Антон Семенович направился в больничку, где лежал Петя Романов.

— Здравствуй, Петя! Как себя чувствуешь? Кто тебя навещал? Что ты хочешь, чтобы тебе приготовили на обед? — спросил Антон Семенович.

Петя отвечал вяло, скучным голосом. Чтобы развеселить мальчика, Антон Семенович предложил ему поиграть в загадки. Петя охотно согласился.

— Давай начну я... Сколько у тебя на руке пальцев? — спросил Антон Семенович и показал растопыренную ладонь.

Петя с некоторой нерешительностью посмотрел на руку Антона Семеновича, потом на свою и ответил:

— Пять.

— Верно. Ну, а на двух руках сколько пальцев? — И Антон Семенович показал Пете обе руки.

Теперь мальчик более решительно ответил:

— Десять!

— Верно. Ну, а на десяти руках сколько пальцев? — быстро спросил Антон Семенович и взмахнул перед петиными глазами обеими ладонями.

— Сто! — уверенно ответил Петя.

— А ты подумай, прежде чем отвечать, — улыбнулся Антон Семенович.

— И думать нечего! Десять на десять, Любовь Петровна учила нас, будет сто!

Антон Семенович молчал, отрицательно покачивал головой, и это заставило мальчика задуматься. Наконец он понял свою ошибку.

— А зачем вы мне обе руки показали? — с обидой проговорил Петя. — Так нельзя!..

— Нет, можно. На то это и загадка: Надо слушать внимательно, не зевать и не отвечать наобум... Ну, теперь ты задавай загадку!

Петя не остался в долгу. Правда, загадки он не смог придумать, но все-таки вышел из положения с честью.

— Антон Семенович, я читал одну книжку, и в ней есть слово «Ривьера». Что это такое?

Престранные объяснения Антона Семеновича Петя прослушал внимательно и серьезно. Но потом в его глазах появилась улыбка.

— Ну, а теперь, Антон Семенович, быстро-быстро много раз скажите: Ривьера, Ривьера, Ривьера...

Набор совершенно невразумительных слов, в которых слышалось: «ревела, ревела, ревела...», — привел Петю в веселое настроение. Разговор продолжался, и скоро больной вместе с посетителем стал хохотать от души.

Уходя, Антон Семенович передал Пете маленький сверточек.

— Это тебе от моей мамы… Ну, не скучай. Я скоро пришлю Тосю посидеть с тобой и поиграть...

Возле больнички Антона Семеновича поджидал наш техник-строитель, с которым еще накануне было условлено осмотреть здание электростанции, давшее трещину. Осмотр, обсуждение мер, которые необходимо принять во избежание беды, разговоры с колонистами, работавшими на станции, — все это заняло немало времени. Антон Семенович намеревался еще до обеда пройти в мастерские, чтобы проверить, как там идут дела... Но посещение мастерских пришлось отложить. Прибежал запыхавшийся Тося.

— Антон Семенович, к вам пришли какие-то двое, один в очках, другой с бородой, очень сердитые!

— Сейчас приду. Да ты обожди, не беги, пойдем вместе... А почему ты думаешь, что они сердитые? — спросил Антон Семенович уже на ходу.

— А вот расскажу все по порядку, — зачастил Тося. — Заходят они в канцелярию, тот, что в очках, строго спрашивает: «Где заведующий колонией Макаренко?» Я ему говорю, что Антон Семенович только что закончил обход спален, задержался немного в больничке с Петей Романовым, а сейчас находится на электростанции с нашим техником-строителем. Тогда другой, бородатый, на меня так и окрысился: «Ты откуда, мальчик, все знаешь? Правду, видно, говорят, что все у вас всё знают и все командуют!»

— Ну, а что ты ему сказал?

Едва поспевая за Антоном Семеновичем, Тося торопливо ответил:

— Я им сказал, что вы, когда уходите, всегда говорите, куда... А тот, второй, опять сердито спрашивает: «У вас в колонии часто бьют?»

Антон Семенович замедлил шаг и нахмурился. Его противники не раз задавали ему такого рода вопросы, не верили его ответам и сеяли клевету.

— Ну, ну, продолжай, — сказал он Тосе.