Мои университеты. Сборник рассказов о юности

– Конфликт с руководством.

– А подробнее?

– Я придумал одну схему, и моему начальнику не понравилось, что я лезу не в свое дело, ну, и я не сдержался.

– Чем собираетесь заниматься, пока ищете работу?

– Доработаю одно приложение для игры на бирже.

– Что за приложение? – Сергей Евгеньевич оживился и не стал нажимать кнопку delete на судьбе племянника всея Руси.

Яша начал рассказывать.

Взгляд финансиста вцепился в цифры и графики, которые рисовал юный аферист. Жизнь стала клокотать в яростных глазах человека, для которого деньги были предметом искусства. Все-таки у каждого свой наркотик! Он заставляет жить и убивает, если доза слишком велика.

– Да ты талант, а что за идиот у тебя начальник?

Переход на «ты» вновь удивил афериста.

– Костров Дмитрий Владимирович.

– Вы, по-моему, к банку NN имеете отношение?

– Есть общие акционеры.

– С начальником твоим я разберусь. Работай спокойно, и давай на следующей неделе поговорим. Людям мозги нужны, а не родственники, но генералу своему проставься. Семья превыше всего, сам понимаешь.

Вечером Яше позвонил Петр Сергеевич.

– Яшка, я связался с начальником СБ банка, которому ваша контора принадлежит. Шефу твоему все доходчиво объяснят. Людям свои нужны в окружении, а не просто умники хрен знает откуда. Так что подожди соглашаться, если этот железнодорожник предложит что-нибудь.

Вскоре удивленный и встревоженный генеральный директор Яшиной компании провел кадровые перестановки, долго благодарил перспективного работника за прекрасные результаты и высказал надежду на длительное сотрудничество. А еще через пару недель Яша начал получать новогодние подарки и поздравления от коллег, ранее не знавших, как его зовут. Самый дорогой подарок был от Дмитрия Владимировича Кострова, отправленного поднимать региональную сеть.

Петр Сергеевич и Сергей Евгеньевич были горды собой и своими жизненными принципами.

Ну, а Яшина мама, узнав о всех событиях, просто усмехнулась, отметив, что масштаб эффекта бабочки зависит от того, чьи крылья взмахнули.

Женщины…

Анна Останина ( Бухарест ) Первый ученик

Став студенткой, я одновременно стала и преподавательницей. Вот как это произошло.

По специальности нас, студентов, в вузе готовили как «преподавателей РКИ», то есть мы должны были уметь научить иностранцев русскому языку, а именно таким полезным вещам, как разнице между глаголами «идти / ходить», тонкости значений «положите сахар – положите сахару – положите сахара» и многому другому. В общем, тому, о чем носитель языка в принципе не задумывается.

Теории на университетских лекциях нам хватало, а вот практики – не очень. Кроме того, за всеми нами, приезжими в Москву студентами, гнался призрак безденежья: кому-то помогали родители, а кто-то, как я, перебивался на стипендию, которая даже при отличной учебе достигала лишь трех с половиной тысяч рублей в месяц. Выходом из этой ситуации было найти себе частных учеников. Многие мои однокурсницы так и поступали уже со второго-третьего курсов; посоветовали и мне. К этому времени я уже носила документы курьером в посольства, раздавала детям шоколадные яйца в праздники, предлагала автолюбителям бесплатную незамерзайку в обмен на номер телефона и была счастлива найти другой заработок.

Особой славой среди других национальностей (китайцев, румын, венгров, поляков) пользовались в институте корейцы. Во-первых, их было много. Во-вторых, они всегда были при деньгах: многие приезжали на работу, и компании-гиганты вроде «Самсунга» покрывали не только их роскошные апартаменты и машины, но и частные уроки русского языка.

Так, по знакомству, и в моей комнате объявился ученик. Звали его Пак Чжин Цой. Он с первого взгляда понравился мне тем, что вел себя по-восточному скромно, не торопился присесть, вежливо кланялся, избегал смотреть в глаза, и на лице его блуждало вопросительное выражение: как бы не сделать такого, чтобы всем стало неудобно? Его простая белая рубашка, застегнутая на все пуговицы, и шелковистый галстук дополняли и без того приятную картину. С первых же минут Цой попросил меня:

– Мои учители… всегда говорить медленно. Ты говорить быстро, это хорошо, иначе не понимать, что говорить русский люди.

У Цоя был приятный, немужской голос, рыжие осветленные волосы и симпатичные передние зубы: как у белки в прыжке за орехом. В общем, весь он был как с картинки модного корейского журнала, но держался скромно, просто, чем значительно меня приободрял. К первому уроку я заготовила небольшое вступительное слово о братских народах, но мою длинную горячую реплику встретил осторожный взгляд:

– Не по-ни-маю.

– Корея и Россия – друзья… понимаешь? (Кивок.) Как братья. (Кивок.) Хотят изучать русский язык. (Кивок.) Понимаешь?

– Не понимаю.