Мой верный страж

Открыв воспаленные глаза, Грант угрюмо уставился на тоненькую фигурку, доверчиво свернувшуюся рядом. Она придвинулась к нему примерно час назад и успела довести до исступления. Каждая его клеточка вопила от протеста, руки дрожали от мучительного желания задрать ее ночную рубашку. Он даже прикидывал, не овладеть ли ею прямо сейчас, пока она не пробудилась, и вознести их обоих к вершинам блаженства, погрузившись в сладкое женское тепло. Но он не мог обмануть доверие Вивьен… и не находил в себе сил отодвинуться от нее. И поэтому, безмолвно страдая, оставался все в том же положении, с трудом сдерживая чувственные порывы, обжигавшие чресла.

В мрачной задумчивости Грант прокручивал в уме последние несколько часов, с каждой минутой становившиеся все более изощренной пыткой. Любое движение Вивьен, легкий поворот головы, вздохи, слетавшие с ее уст, дразнили и безмерно возбуждали его. Он, самонадеянно считавший себя властелином собственных страстей, на глазах превращался в тряпку. И все это из-за легкомысленного создания, переспавшего с половиной мужского населения Лондона. Он докатился до того, что не только смирился с этим, но даже искал оправдание легиону ее любовников. Черт побери, да он сам жаждал стать одним из них!

Вивьен, миниатюрная и изящная, как куколка, тесно прижималась к нему. Задравшаяся ночная рубашка обнажила ее стройные лодыжки. Запах ее ненадушенной кожи кружил ему голову, ускорял бег крови. Грант прижался небритым подбородком к темно-рыжему шелку ее волос, испытывая потребность расплести волнистые пряди и зарыться в них лицом.

Вивьен вздохнула во сне, и ее маленькая ступня скользнула между его ног.

Это было последней каплей. Он больше не мог противиться искушению дотронуться до нее. Положив руку на талию Вивьен, Грант двинулся выше, исследуя ее соблазнительную грудь. Накрыв ладонью белоснежное полушарие, он подумал: «Чем же Вивьен отличается от других женщин, которых я знал?» Она словно была создана специально для него. «Сколько мужчин чувствовали то же самое?» — уныло подумал Грант, борясь с примитивным желанием поставить на ней свое клеймо.

Он медленно обводил маковку ее груди, пока не ощутил как затвердел сосок. Ему было уже недостаточно ласкать ее сквозь ткань наглухо застегнутой ночной рубашки. Он умирал от желания коснуться обнаженной кожи пробовать ее на вкус, прижаться к ней губами. Когда он нежно сжал сосок большим и указательным пальцами, дыхание Вивьен стало прерывистым.

Она не шевельнулась, но едва различимая затаенная дрожь выдала ее. Вивьен проснулась… и не противилась его ласкам. Что это — шок, желание или простое любопытство? Грант осторожно отпустил ее грудь и, положив ладонь ей на живот, медленно скользнул вниз, туда, где под тонким хлопком прятались темно-рыжие кудряшки. Вивьен вздрогнула и подобралась, готовясь высвободиться.

Склонившись к ней, он прижался губами к ее шее, прокладывая дорожку к впадинке за ухом, нашептывая слова успокоения, рассказывая, как желает ее, как нуждается в ней, обещая, что будет нежен и терпелив. Рука его накрыла сокровенный холмик, твердое возбужденное естество уперлось ей в бедро. Грант не спешил, оставляя выбор за ней. Но Вивьен принимала ласки, отвечая ему со странной неловкостью, словно пылкая, сверх меры возбужденная девственница. Тяжело дыша, она повернулась к нему и, не открывая крепко зажмуренных глаз, вцепилась ему в плечи. Грант прильнул к ее губам в томительном поцелуе, лаская и дразня ее язык своим. Вивьен застонала и, обвив руками его шею, теснее прижалась к нему, когда он приподнялся над ней…

Торопливый стук в дверь возвестил, что наступило утро и прислуга приступает к чистке каминов и разведению огня. Горничная, не дожидаясь ответа, распахнула дверь и вошла в комнату. Обнаружив, что в постели находятся двое, она застыла на месте с испуганным возгласом.

Вивьен замерла под Грантом с паническим выражением в голубых глазах.

Грант поднял голову и свирепо уставился на горничную.

— Позже, — коротко бросил он.

— Слушаюсь, сэр, — промямлила девушка и стрелой вылетела из комнаты, притворив за собой дверь.

В том, что произошло, не было ее вины. Слуги Моргана не привыкли к такого рода случайностям, поскольку он имел обыкновение встречаться со своими подружками на их территории. Дверь его спальни никогда не запиралась — упущение, которое следовало исправить. Злясь на себя, Грант решил довести до сведения миссис Баттонс, что порядки изменились и новые правила вступают в действие немедленно.

От чувственного настроя Вивьен не осталось и следа. Тело ее оцепенело, лицо горело от смущения. Грант перекатился на бок, мрачно взирая на судорожно выбиравшуюся из постели Вивьен. Чресла его болезненно пульсировали от возбуждения. Если такая пытка повторится, он останется калекой.