Мой внутренний ребенок хочет убивать осознанно

– Вы продолжаете жить раздельно? – Полгода назад Йошка Брайтнер посоветовал мне разъехаться с женой, чтобы мы могли более осознанно общаться друг с другом и разбираться с проблемами в браке. И это действительно улучшило наши с Катариной отношения.

– Да, и это работает.

– Настолько хорошо, что, несмотря на вашу пространственную разделенность, вы вместе поехали в отпуск?

– Ну, мы вместе подарили жизнь чудесному ребенку. Две наши разделенные жизни – и один чудесный общий ребенок. Та часть каждого из нас, которая есть в Эмили, навсегда останется любимой частью другого. На этой основе можно очень даже здорово вместе съездить в отпуск.

– Вы и ваша жена занимаетесь сексом? – непринужденно поинтересовался господин Брайтнер.

– Не могу сказать за жену, но если вы спрашиваете про меня…

– Я имею в виду – друг с другом. Вы женаты и вместе ездили в отпуск. У вас есть совместная сексуальная жизнь?

Я задумался, как бы поточнее сформулировать ответ. У нас была фантастическая сексуальная жизнь. В том смысле, что секс существовал только в нашей фантазии. По крайней мере, в моей. Я бы с удовольствием спал с Катариной в любое время. В постели мы всегда хорошо понимали друг друга. Но при нашем разделении в пространстве, которое шло нам на пользу, между нами выходила и телесная разделенность. О чем я сожалел. И выразил это так:

– В отпуске мы жили в одной комнате. Но «спать друг с другом» означало у нас максимум «спина к спине».

Господин Брайтнер кивнул, исполненный понимания:

– Да, эта позиция не упоминается в Камасутре. Вы когда-нибудь говорили с женой открыто об отсутствии у вас сексуальной жизни?

– Моя жена использует очки для сна и беруши, когда лежит рядом со мной в постели. Так что разговоры тут очень односторонние. Однако, честно говоря, отсутствие сексуальной жизни – не та причина, по которой я здесь.

– Две минуты назад вы не могли сформулировать причину, по которой пришли ко мне. Поэтому прежде всего давайте поговорим о поводе для вашего звонка. К причинам, по которым вы пришли, мы еще только приближаемся, – разъяснил мне господин Брайтнер. – Но я больше не буду вас прерывать. Значит, у вас был совместный семейный отпуск. Рассказывайте дальше, пожалуйста.

– Время для отпуска мы выбрали совершенно сознательно. Катарина собирается с первого октября выйти на работу на полдня, в своей прежней должности руководителя отдела в страховой компании. Эмили уже хорошо освоилась в детском саду. В сентябре закончились школьные каникулы, самый большой наплыв туристов позади. Это идеальное время для совместного отпуска.

– А почему Альпы?

Я мог бы ответить, что у нас не было ни малейшего желания околачиваться с трехлетним ребенком в аэропорту среди толп туристов в первый и особенно последний день отпуска – если бы мы поехали, скажем, на Майорку. Но это прозвучало бы слишком банально.

– Нас очень тянуло в горы.

И с того момента, как мы решили ехать в горы, все складывалось превосходно. Алльгойское туристическое агентство рекомендовало нам небольшую семейную ферму, где можно было прекрасно отдохнуть от бешеного темпа городской жизни. И этот вариант оказался идеальным. В этом месте нам подходило буквально все. Усадьба идиллически располагалась в низине между двумя деревнями. В зоне отсутствия радио- и сотовой связи. Цифровая детоксикация была здесь не модным поветрием, а многовековой традицией. Дизельный двигатель использовался по своему прямому назначению: для преодоления – а не создания – дистанции между людьми. Коровы здесь на протяжении тысячелетий считались основой существования, а не убийцами климата. По ночам при открытых окнах было слышно, как шумят деревья, качающиеся на ветру, а не накачавшиеся под завязку гопники. Аккумуляторные батареи использовались для ограждения от крупного рогатого скота, а не для передвижения взрослых скотов на детских самокатах.

Короче: мир здесь был как прежде – в полном порядке.

– Отпуск был отличный. Пока мы не совершили этот поход в горный приют.

После двухчасового похода Катарина, Эмили и я, вспотевшие, мучимые жаждой, голодные, добрались до террасы дивного горного приюта. Хижина примостилась на маленьком плато, прильнув к северному склону Алльгойских Альп, выше границы леса. Близился полдень, и солнце, даром что это были северные склоны, освещало всю террасу. Плато круто спускалось с одной стороны в небольшое ущелье, от которого до приюта можно было добраться по канатной дороге. С других сторон хижина была окружена альпийскими лугами. Звон коровьих колокольчиков производил такой же расслабляющий эффект, как шум моря на побережье: эта звуковая дорожка мягким ковром ложилась на повседневные заботы, приглушая их. В точности так, как я надеялся.