Мой внутренний ребенок хочет убивать осознанно

Катарина оделась для обеда с коллегой нарочито привлекательно. Туфли на высоком каблуке, короткая юбка, открывающая ее умопомрачительные ноги. Шелковая блузка прекрасно гармонировала с оттенком жемчужных серег. Вокруг нее витал аромат духов, такой же воздушный, как ее блейзер. При этом она почему-то заметно нервничала. Что, естественно, могло относиться к моему небольшому опозданию. Но мне надоело гадать о причинах капризов моей жены или позволять им влиять на мое настроение. Я радовался, что проведу время с Эмили.

Мне вручили мою очаровательную дочку. А также снабдили информацией, что Катарина заберет ее у меня примерно в шестнадцать часов. Какой длинный обед, даже странно. Впрочем, я был женат на странной женщине.

19. Переписывание

Догматы веры составляются родителями. В то время, когда сами вы еще не умеете писать. Теперь вы взрослый. Вы умеете писать. Перепишите те догматы веры, которые вам не подходят.

Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок

Пока мы с Эмили ехали ко мне домой, я отправил Саше СМС с вопросом, изменилось ли состояние Бориса. И получил ответ, что Борис по-прежнему спит.

Дома я предложил Эмили пойти погулять в парк с ее беговелом. Днем там не было никаких отморозков. Этот контингент появлялся лишь с наступлением сумерек. А днем на детской площадке повсюду валялись осколки бутылок из-под водки, которые, вероятно, требовалось ритуально разбивать после каждого распития.

В свои три года Эмили ездила по парку, как чемпионка мира. Трогалась с места, звонила, тормозила – и все это на высшем уровне радости. Я следовал за ней легкой рысью. Два месяца назад я снова начал бегать трусцой. Я не был натренированным фитнес-фриком. Но меня все-таки хватало на то, чтобы шестьдесят минут, изогнувшись зигзагом, трусить за моей дочкой, едущей на беговеле.

Спустя час, усталые и счастливые, мы покинули парк. На тротуаре возле нашего дома Эмили начала подозрительно покачиваться. Но она не сбавила темпа и тут же врезалась беговелом в боковую дверцу припаркованного там автомобиля. Я сразу же подбежал к дочке посмотреть, не пострадала ли она. С Эмили все было в порядке. После этого я осмотрел беговел. Переднее колесо у него было проколото. Вероятно, осколками бутылок этих отморозков.

– Этого просто не может быть, – вырвалось у меня.

– Ты сердишься, папа? – спросила Эмили в порыве угрызений совести.

Я не хотел показывать Эмили свою ярость на этих идиотов из парка.

– Нет, мое солнышко, почему я должен сердиться?

– Из-за машины. Я не нарочно.

Эмили показала на то место боковой дверцы «БМВ» третьей серии, куда врезался беговел. Там была царапина. От звонка беговела. Длиной примерно шесть сантиметров.

– Это плохо?

У меня вдруг случился эмоциональный флешбэк. Мне снова было пять лет. Звонок моего самоката проделал точно такую же царапину на машине Мотцмана.

«Это плохо?» – спросил я свою маму. Нет, вовсе нет. Но мне тогда никто этого не сказал.

Здесь и сейчас я стоял с моей дочерью на том же распутье, что и мои родители со мной почти сорок лет назад. Я не знал, смогу ли – и если да, то как – простить когда-нибудь своих родителей. Но я знал, что могу не повторять их ошибок и избавить свою дочь в ее детстве от подобного опыта. Я очень крепко взял ее за руку:

– Нет, мое солнышко. Это вообще не плохо. Это всего лишь микроскопическая царапинка. Но очень здорово, что ты мне ее показала. Чем бы ты со мной ни поделилась, я никогда не рассержусь на тебя. Договорились?

Эмили тоже сжала мою руку:

– Спасибо, папа.

– А теперь бери свой беговел. Дома мы починим переднее колесо. Это просто.

Эмили осмотрела шину и беззаботно, весело толкнула беговел вперед.

Тут во мне объявился ребенок с льняными волосами и предстал со своими разодранными коленками перед моим внутренним взором. С желанием почти сорокалетней давности. С желанием, исполнив которое можно было очень наглядно переписать негативный опыт из прошлого.

Я прислушался к желанию моего внутреннего ребенка, достал из кармана ключ от входной двери, приложил зубцы бородки к маленькой шестисантиметровой царапине на «БМВ» и одним-единственным движением руки сотворил из нее три глубокие, двадцати сантиметров длиной бороздки на лакированном покрытии.

– Вот тебе, долбаный Мотцман, – сказал я вместе с моим внутренним детским голосом.

И мне стало хорошо.

20. Внутренние дети и собственные дети