Мой внутренний ребенок хочет убивать осознанно

И тут приходит какая-то толстая практикантка и сводит на нет все мои старания, транслируя моей малышке кретинские догматы, мол, фруктовое пюре убьет Землю. И Эмили будет в этом виновата. Я не мог этого постичь. Какие найти слова, доступные пониманию ребенка, чтобы избавить его от бессмысленного беспокойства о том, что мир погибнет по его вине? Я попросту попытался сказать правду:

– Солнышко мое… Иногда взрослые говорят глупости.

– Почему?

– Потому что такова жизнь. Иногда невозможно обойтись без того, чтобы не говорить глупости.

– Так Земля не умрет?

– Земля вообще не может умереть. Земля не человек. Земля будет всегда.

О том, что примерно через пять-семь миллиардов лет Солнце расширится и поглотит Землю, я на данном этапе не стал упоминать. Потому что напрямую это не коснется ни меня, ни моей дочери, которая младше меня на сорок лет.

– Значит, мне снова можно пить фруктовое пюре?

– Да сколько угодно!

Эмили обняла меня:

– Спасибо, папочка!

Я поцеловал дочурку в лоб и придвинул к ней пакетик фруктового пюре. Она выпила его взахлеб и принялась рисовать дальше. Я сознательно вдохнул и выдохнул три раза, чтобы успокоить ярость, которую излучал мой внутренний ребенок.

Мой внутренний ребенок предпочел бы немедленно сбежать на три этажа вниз и возмущенно призвать Леди Капитуляцию к ответу. Я сообщил ему, что сейчас это не прокатит. Ведь я должен приглядывать за дочкой. Да и Леди Капитуляции тут нет. Потому что детский сад сегодня закрыт. Потому что из подвала исчез мафиози, который, правда, потом снова объявился, пусть и спящий. И который теперь снова проснулся. Пусть и не в моем присутствии. Потому что я сейчас никак не могу там быть. Потому что моя супруга с кем-то обедает.

Каким-то образом все было связано со всем.

Я пообещал моему внутреннему ребенку предоставить ему желанную возможность для обстоятельного разговора с Леди Капитуляцией в течение нашей партнерской недели.

Полчаса спустя радостную Эмили забрала тоже явно расслабившаяся, по сравнению с ее утренним состоянием, Катарина. Я рассказал ей об инциденте с фруктовым пюре. Катарина возмутилась в точности как мой внутренний ребенок. Я и ей пообещал коснуться этой темы в прямом разговоре.

– У меня все равно сегодня собрание родительского комитета. Там я и подниму этот вопрос.

– Ты и пять матерей? – спросила Катарина развеселившись. Сама она предпочитала держаться подальше от стандартных материнских мероприятий. – Желаю тебе хорошенько развлечься! Я завтра по пути на работу приведу Эмили в детский сад, а днем заберу у тебя, хорошо?

Даже очень хорошо.

Катарина попрощалась со мной, поцеловав в щеку. Эмили поцеловала меня в лоб. Я был рад. Но вообще-то, когда в последний раз меня целовали в губы?

21. Недостающая информация

То, как вы реагируете на недостаток информации, зависит исключительно от вас.

Вы можете заподозрить, что от вас сознательно что-то утаивают, и от этого получить негативный стресс.

Но вы также можете рассматривать недостающую информацию как загадку, требующую решения, и благодаря этому почувствовать, как в вас оживает детская тяга к приключениям.

Йошка Брайтнер. Замедление на полосе обгона – курс осознанности для руководителей

Прихватив с собой новый замок, приобретенный в строительном магазине, я спустился в подвал. Саша сидел на одном из двух стульев в камере Бориса. Борис, поникший, вялый и обессиленный, сидел на кровати, почти кататонически прислоняясь к стене.

– Он уже что-то сказал? – спросил я Сашу.

– Я пока ни о чем его не спрашивал. Хотел тебя подождать.

Я взял себе второй стул, развернул его и сел верхом. Так я мог положить подбородок на спинку и разговаривать с Борисом как бы на уровне «глаза в глаза».

– Итак, Борис. Кто тебя вытащил отсюда? – спросил я эту бледную тень.

Борис поднял голову. Похоже, он только сейчас осознал, что это я.

– Без понятия, – проговорил он, едва ворочая языком. – Как это – вытащил? Я отключился здесь и проснулся здесь. В промежутке я был где-то в другом месте?

– Ты должен был видеть того парня, – настаивал Саша.

– Ничего я не видел. – Борис начал заводиться. Хороший знак. По крайней мере, для его кровообращения. – В двери открылась заслонка. Но больше ничего не произошло. Я подошел посмотреть, что там.

– И? Что ты увидел? – спросил Саша.

– Ничего! Это-то меня и удивило. Я подумал, кто-то из вас опять хочет устроить мне какую-нибудь фигню.

– Какую еще фигню? – спросил Саша.

– И что значит «опять»? – подхватил я.

– Ну как в прошлый раз, когда вы ночью открыли заслонку и светили мне фонариком в лицо, пока я не проснулся.