Мой внутренний ребенок хочет убивать осознанно

Мой план заключался в том, чтобы побыстрее получить общее представление о пожеланиях и настроениях родителей. Через двадцать минут я его получил. Правда, к моему огорчению, по таким вопросам, о которых я вовсе не хотел знать. Будучи мужчиной, я воспринимал эти вопросы прямо-таки как дискриминирующие. Я узнал – хотя и не спрашивал – все о квалификации гинекологов в нашем квартале, о неважном соотношении цены и качества занятий по «йоге для укрепления тазового дна» и о проблемах возвращения в профессиональную жизнь на полставки. Когда мамочка-граубургундер, я уже называл ее Штеффи, начала претворять в жизнь свое желание – а она желала обсудить заживление рубцов после разрыва промежности, – я выскользнул из гостиной под тем предлогом, что хочу принести еще напитков. Я как раз взял в руки «Риоху» и открывалку, когда заметил, что Лаура последовала за мной.

– Красивая у тебя квартира, – сказала она.

– Спасибо. Мне здесь комфортно. – Я поднял бутылку с вином. – Хочешь «Риохи»?

– Лишь бы не рубцы от разрыва промежности.

Я не мог не рассмеяться. Юмор Лауры мне понравился.

– Да, я охотно выпью бокальчик, – добавила она. – Это мое любимое вино.

– Какое совпадение.

– Нет. Я поэтому и принесла его.

Значит, у нее были вкус и хорошие манеры. Уже при нашем совместном избрании она показалась мне интересной женщиной. Ей было тридцать с небольшим, и она была привлекательна. Я был женат. Обычно уже одно это обстоятельство мешало мне проявлять дальнейший интерес к женщинам. Но в тот момент я в первый раз осознал, что, пожалуй, она тоже воспринимает меня как интересного мужчину. И я вспомнил совет господина Брайтнера – просто наслаждаться жизнью. Если уже не ради себя, то хотя бы ради моего внутреннего ребенка.

– Как прекрасно, что вино прибыло в такой компании, – сказал я и улыбнулся Лауре.

«Забудь об этом, она все равно не захочет с тобой спать», – возвестил о себе мой внутренний ребенок.

«Эй, мне кажется, я еще имею право пофлиртовать с привлекательной женщиной», – был мой внутренний ответ.

«Для нее твои желания будут тоже не в счет. Все женщины такие. Так что лучше брось это прямо сейчас. К тому же ты женат».

Я и в самом деле со времени женитьбы на Катарине даже ни с кем не флиртовал. Вначале – потому что был счастлив с Катариной. В последнее время – потому, что мне с лихвой хватало одной женщины, которая могла причинить боль. Но в тот момент мне стало ясно, что в последние годы это, возможно, было во многом связано с моим внутренним ребенком, который в плане флирта, пожалуй, совершенно очевидно использовал оборонительное вооружение. И вот благодаря Йошке Брайтнеру он снял свои доспехи. Сейчас я защищал моего внутреннего ребенка. И в партнерскую неделю настало время прояснить наше с ним отношение к другим женщинам.

«Чего ты боишься, когда я флиртую с Лаурой: ранить Катарину или быть раненым самому?»

«Быть раненым», – прозвучало как пистолетный выстрел.

Тем не менее это было что-то, с чем можно работать.

«Обещаю, что буду защищать тебя от любой травмы, идет? Я просто немножко пообщаюсь с привлекательной женщиной, которая, возможно, тоже находит меня не совсем уж непривлекательным».

«Обещаешь?»

«Честное слово».

Мой внутренний ребенок на это повелся.

Может, мне и впрямь пойдет на пользу просто чуть-чуть пофлиртовать. Мое желание, чтобы меня воспринимали как мужчину, достаточно долго игнорировалось женой. Сейчас я просто хотел попробовать вести себя по-другому.

Итак, я посмотрел на Лауру несколько более раскрепощенно, но и более напряженно. Она была в точности мой тип: ниже меня на голову, стройная и спортивная. Не хрупкая, а натренированная, но в меру. Чуть-чуть тайского бокса и много зумбы. И при этом невообразимо женственная. С легкой тенью грусти в морщинках вокруг глаз. Я тут же на это купился. Она убирала свои русые волосы в хвост и была одета без претензий, но со вкусом. Джинсы, кроссовки, футболка и темно-синий блейзер. Серебряная цепочка с единственной темной жемчужиной. Чуть-чуть макияжа. Губы слегка тронуты темной губной помадой. Я налил нам обоим «Риохи», и мы чокнулись.

– Ты тоже одинокий родитель? – поинтересовалась она, когда мы сделали по первому глотку.

Должно быть, она поймала мой вопросительный взгляд – и тут же объяснилась:

– Это типично мужская квартира. Хотя и с детской комнатой.

– Ах так. Верно. Что касается этой квартиры… Мы с Катариной временно проживаем раздельно. Так у каждого есть свой островок времени. Но Эмили мы воспитываем вместе.

«Класс! Расскажи побольше о своей жене. Лучшего вербального защитного доспеха уж точно не придумаешь», – влез мой внутренний ребенок.

Я не дал сбить себя с толку и продолжил:

– Но я живу в моменте, безоценочно и преисполненный любви, и наслаждаюсь каждой новой встречей и каждым новым опытом.

Мой внутренний ребенок тихо пробормотал «о боже», но в остальном придерживался нашего пакта и больше ничего не сказал.

– Ты разбираешься в осознанности? – спросила Лаура.

– С чего ты взяла? – От такого вопроса я действительно опешил.

– Островки времени. Сознательные пространства свободы.