Мой волк

– Я обещал не раскрывать подробностей стае Платова. Но… могу с уверенностью сказать, что или волчица, или человечка вводит тебя в заблуждение. Простыми словами, кто-то врет, – с детской радостью добавляет князь. – Удачи, волк.

Глава 8. Агата

– Ты звонила маме? – я повторяю вопрос.

Сестра отрицательно крутит головой и продолжает ехидно улыбаться.

– Нет. Хотела, но тут… – Она спрыгнула с поддонника. – Выглянула в окно и обо всем забыла.

– Ника, – я произнесла строго.

– А он не староват для тебя? – серьезно спросила сестра. – Ну уж очень заметна разница между вами. Вот прямо сильно. – Она вначале развела руки в стороны, а потом одну подняла над головой и встала на пальчики. – У дедули точно давление подскочит.

– Не смей ему говорить! – вспыхнула я. – Это вообще не то, что ты думаешь. Я пытаюсь избавиться от… него, – не стала титана называть по имени. – Он больше никогда не придет. Я ему все объяснила. Ты меня поняла?

Ника шумно выдохнула, но согласилась.

– Поняла.

– Вот и отлично. Я позвоню маме. – Я вернула коробку конфет сестре и достала телефон, предвкушая неприятный разговор.

Но мама опередила меня и позвонила сама. Я даже не поверила сразу, глядя на загоревший экран и надпись на нем.

– Да, мам, – ответила я. – Ты потеряла Нику?

– Нет, – тихо ответила мама. – Я так и поняла, что ты ее забрала.

– А отчим объяснил почему? – спросила я зло и взглянула на сестру, прикрыла телефон ладошкой и произнесла: – Поговорю и вернусь. – Торопливо вышла во двор.

Я спряталась от посторонних глаз и ушей под старой яблоней в дальнем углу двора и присела на одну из низких ветвей.

– Да что тут объяснять, – выдохнула мама. – И так все понятно.

– Мам, думаю ты знаешь не обо всем, – говорила я вполголоса, поглаживая собаку. Подружка, словно улавливает мое настроение, и появляется в самые тяжелые моменты жизни. – Один из друзей отчима приставал к Нике, – сказала я совсем тихо. Не хватало, чтобы услышали соседи и разнесли сплетни. А так информация и до деды дойти может.

В трубке повисла тишина.

– Я уже их выгнала, – сказала мама спустя секунд десять. – Гриша отсыпается.

– Мам, гони и его, – выпалила я вгорячах. – Когда-то все может закончиться не как сейчас, а очень плохо, мам, для тебя или Ники.

– Или для тебя, – добавляет мама. – Ты всегда думаешь о нас, – говорит она срывающимся голосом. – Как Ника? Она сильно испугалась?

И я не знала, что ответить. Сказать, что сильно, – расстроить маму. А если ответить «нет» – так все будет повторяться вновь и вновь.

– Испугалась, – произнесла я. – Отчим ей не поверил. Мам, надеюсь ты веришь? – спрашиваю настойчиво.

– Верю, – отвечает мама. – Как же я не поверю своим детям…

– Так почему ты терпишь все это? Ты же несчастлива. – Я продолжаю трепать Подружку по спине. – Мы несчастливы. Счастлив только он, – произношу я презрительно. – Наверное, – добавляю я более спокойно.

Я замолкаю, мне стыдно отчитывать маму.

– Не знаю. Привычка, – отвечает мама.

– Очень дурная, – шепчу я тихо-тихо, и Подружка поддерживает меня, прижимаясь горячим боком к ногам.

– Агата, – зовет мама. – Как ты смогла покалечить Гришу? – спрашивает несмело со стеснением в голосе.

– Что я сделала? – я моментально вспыхиваю. Подружка рычит. – Я его не калечила!

Я тут же мысленно возвращаюсь в тот момент. Максимум, какой вред я могла нанести, это поцарапать ему руки. Но покалечить… А если это Дмитрий?..

– У него обожжены руки выше кистей. Очень сильно. До волдырей.

– А я причем? – Я начинаю злиться на несправедливые обвинения.

– Отметины в виде ладоней. Небольших, – мама говорит неуверенно, но мне хватает и сомнений в ее голосе.

– Мам, как я могла это сделать? Вот сама подумай!

– Я просто спросила. Не кипятись.

– Мне иногда кажется, что тебе отчим дороже нас, – говорю я вполне серьезно.

– Это не так. И давай не будет сейчас ругаться. Я завтра приеду к деду, навещу его и с вами поговорю. Сейчас мне надо привести дом в порядок. Передашь трубку Нике, мне есть что ей сказать, – просит мама.

Я исполняю просьбу и возвращаюсь в дом, протягиваю телефон.

– Мама, – произношу.

Сестра выбегает из комнаты, я вижу, как она густо краснеет, здороваясь и неразборчиво отвечая. Бедняжка. И я бы горела со стыда, разговаривать с мамой на такую пикантную и сложную тему.

Я устало опускаюсь на низкую кровать, и мой взгляд упирается в открытую коробку конфет. Такие сладости я еще никогда не пробовала. Маленький ярлычок говорил, что они ручной работы и приготовлены с любовью из лучших ингредиентов. И раз уж Ника распаковала и попробовала, то можно и мне. Сейчас, как никогда, хотелось побаловать себя сладким. Я выбрала самую большую конфету с янтарными вкраплениями и откусила. Очень вкусно. Да ничего вкуснее я не пробовала!

– Попробуй вон ту, как клубника, – посоветовала сестра, застав меня за выбором следующей сладости. – Они мне больше всех понравились. А кто тебе их подарил? Он? – Ника положила телефон на столик и присела рядом. – Твой парень?

– Ник, я же просила, – ответила я с полным ртом. – Не упоминай, не дай бог деда услышит. И маме ничего не говори.