Мой волшебный фонарь

— Сейчас увидишь. Ах да, ты, кажется, любить, чтобы у каждой истории было название? Что ж, назовем эту историю так:

Как можно физика обвести вокруг пальца по силовой линии

Я считаю, что наш физик — настоящий ангел. Даже сев на бутерброд с вареньем, который шутки ради подложил ему на стул Генек Крулик, он, вместо того чтобы без звука выставить Генека за дверь, сказал с искренним сожалением: «Мне очень жаль, Крулик, что я нечаянно оставил тебя без завтрака!» Если б на месте физика был физкультурник, он бы, я полагаю, заставил Генека этот бутерброд слопать и вдобавок выстирать измазанные брюки, что было бы вполне законным требованием; думаю, и Верховный суд отклонил бы апелляцию Генека. Но физик у нас такой, что если б даже Генек Крулик стал убеждать его в своей виновности, он все равно бы не поверил, что кому-то из его воспитанников могла прийти в голову такая дурацкая идея. Мне кажется, когда имеешь дело с человеком вроде нашего физика, нужно вести игру по всем правилам, а об ударах ниже пояса я уж и не говорю — это абсолютно исключается.

Ну ладно, хватит об этом. Я собирался рассказывать про переключатели. Дело было так: физик велел каждому принести какое-нибудь учебное пособие для физического кабинета — разумеется, собственного изготовления, на отметку. Многие пообещали сделать лабораторные переключатели, потому что нам их вечно не хватает. Мой можно с равным успехом называть чудом техники или мышеловкой, кому как больше нравится. Физик назвал этот шедевр переключателем, однако оценил на тройку с минусом, и то лишь по доброте душевной. Я бы лично за такую работу вкатил пару, невзирая на стенания и всякие жалкие слова. Впрочем, тройка с минусом меня вполне устроила, так что обошлось без жалких слов; получив эту прекрасную отметку, я вздохнул с облегчением и тут же про нее забыл.

Зато нашей сестре Агате даже такой переключатель оказался не по зубам. Когда же я великодушно предложил ей помочь, она заявила, что не нуждается в помощи, цена которой тройка с минусом. Целый час она ломала голову, что бы ей эдакого придумать, и в конце концов, по своему обыкновению, поскакала к папе и так долго его терзала, что он пообещал сделать этот несчастный переключатель, лишь бы отвязалась. При условии, что она не будет больше его теребить. Обещать-то он обещал, но выполнить обещание ему все время что-то мешало, и он только вчера принес с работы переключатель. Такой, что сам Эдисон бы не погнушался!

Сегодня утром Агата вручила свое творение физику, а тот, конечно, сразу сунул его мне под нос: «Видишь, Ясек, как у Агаты замечательно получилось?! Жаль, что тебе не захотелось немножко потрудиться, тоже мог бы заработать пятерку!» А я про себя подумал: «Бедный папа! Хорошо бы он выглядел, если б еще я его оседлал вместе с нашей милой сестрицей!»

Но это еще полбеды, и я даже готов был бы смириться с тем, что Агата самым бессовестным образом ухитрилась обвести физика вокруг пальца по силовой линии (я забыл тебе сказать, что он задал ей вопрос насчет силовых линий, на который она ответила весьма приблизительно, но он нашей отличнице это простил, учитывая ее выдающиеся достижения в области конструирования лабораторных переключателей), если бы не печальные последствия ее проделки: после нее никому не удалось вытянуть на пятерку.

Ни один переключатель не мог сравниться с Агатиным шедевром, и даже Зебжидовский, который над своим промыкался целых два дня, получил жалкую четверку с минусом! А наша Агата до конца уроков пребывала в распрекрасном настроении, и ей даже в голову не пришло, что унылая физиономия Зебжидовского может быть каким-то образом связана с пятеркой, которую заработал за изготовление переключателя наш папа. Больше всего меня злит то, что Агава, которая соринки в чужом глазу не пропустит, в своем не заметила бревна! Вот все, что я хотел сказать, комментариев не будет.

* * *

Я тоже воздержалась от комментариев. Ясек старательно заплетал бахрому, окаймлявшую «педагогическую пустыню».

— Очень меня огорчает, что и папа оказался не на высоте, — сказал наконец Ясек, спрятав голову между коленями. — Когда он преподавал в строительном техникуме и кто-нибудь из студентов пытался ему подсунуть чужой проект, он, глазом не моргнув, ставил бедолаге пару. Что же это за мир такой, если все в нем имеет две стороны?

Ясек сказал «мир», но я поняла, что он думал: «люди». Или, может быть, еще определеннее: «родители». Ему, наверно, оттого так грустно, что они тоже «не вытягивают на пятерку», что левый глаз у них видит одно, а правый другое, потому что на себя они смотрят по-одному, а на всех остальных — по-другому. Хотя, в общем, они хорошие люди. Но значит ли это, что на вещи надо смотреть именно так?

— Понимаешь, Ясек, идеальных людей не существует! И, видимо, поэтому важнее всего в жизни стремиться к…

— К чему? — буркнул Ясек, не поднимая головы.

— Ну… к самому-самому.

— Ничего себе! Но ведь каждый это «самое-самое» представляет по-своему, — скептически заметил он.