Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918

Очень скоро обнаружилось, что закон о вспомогательной службе оказался не только недостаточным, но даже вредным. Фронтовиков особенно возмущало, что те, кто нес обязательную вспомогательную службу на своих обычных предприятиях, выполняя привычную работу, оплачивались намного выше, чем они, солдаты, призванные в войска еще по старому закону и вынужденные, подчиняясь приказам командиров, вечно мыкаться с места на место. Особенно это несоответствие бросалось в глаза во фронтовых тылах, куда после жарких сражений отводились на отдых воинские части. Здесь солдаты воочию наблюдали отбывающих трудовую повинность мужчин и женщин, которые, живя в относительной безопасности, имели более высокие оклады, чем они, ежедневно рискующие жизнью и терпеливо переносившие все тяготы окопного бытия. Такое положение только усугубляло недовольство солдатским жалованьем.

Таким образом, можно констатировать, что принятые в сентябре меры по мобилизации дополнительных сил не дали желаемых результатов. Еще имевшийся в нашем народе большой потенциал не был в достаточной мере использован. Слишком много оставалось в Германии людей, которые могли бы пополнить действующую армию. Все усилия ОКХ ни к чему не привели.

С расширением промышленного производства резко улучшилось и материально-техническое обеспечение армии, но одновременно индустрия лишила ее значительной части годного к военной службе персонала. При неуклонном численном усилении противника ОКХ считало своим священным долгом перед отечеством, войсками и каждым отдельным фронтовиком настаивать на том, чтобы в далеком тылу тоже трудились изо всех сил, никого не забирали из армии и не удерживали от службы в ней. Не объяснимое никакими объективными причинами снижение производительности труда и забастовки рабочих прямо и серьезно подрывали боеспособность Германии и ее решимость успешно продолжать войну. И то и другое было великим прегрешением против героических солдат, сражавшихся на фронтах, и, по линии Верховного суда, являлось, по сути, изменой родине. Оставшаяся без крепкого государственного руководства определенная часть немецкого рабочего класса, введенная в заблуждение и сбитая с толку бессовестными подстрекателями, навлекла на свое отечество, своих товарищей и на самих себя ужасную беду, за что на эту часть рабочего класса ляжет вечное проклятие.

Находясь в затруднительном положении, мы, естественно, думали и об использовании ресурсов занятых территорий.

В Германии уже трудились бельгийские рабочие. Это было и в интересах самой Бельгии, где безработица достигла необычайно высокого уровня. При отправке рабочей силы из Бельгии в Германию имели место случаи жестокого и несправедливого отношения, которые лучше было бы не допускать. Когда о них стало известно генерал-губернатору, то он сразу же их пресек. Привлекали мы бельгийцев и к работам в оккупированных областях. Бельгийская эмиграционная пресса и пропагандистская машина Антанты подняли, разумеется, по этому поводу большой шум, и это вполне закономерно. Но аналогичные упреки в нашей печати лишь указывали на незрелость их авторов, не понимавших особенностей современной войны. Военная администрация действовала не произвольно, а выполняя свой долг перед отечеством.

Заимствовали мы рабочую силу также в Польше и в других занятых территориях, хотя и не в том количестве, какое требовалось. Мы старались поступать как можно деликатнее и не стремились угнетать другие народы железной рукой завоевателя.

Для всей нашей экономики военнопленные значили чрезвычайно много; без большого числа русских, захваченных на Восточном фронте, германская экономика не смогла бы как следует функционировать.

Наряду с усилиями по привлечению дополнительного людского контингента составлялась программа увеличения поставок прежде всего пушек, пулеметов и боеприпасов, но также и разнообразного другого имущества.

Артиллерийские орудия требовались не только для вооружения вновь создаваемых воинских подразделений, но и для замены устаревших систем новыми конструкциями и восполнения потерь.

Тяжелая артиллерия была оснащена пушками навесного огня или гаубицами. Недоставало орудий настильного огня различных калибров как легких, так и тяжелых. После вмешательства его величества кайзера адмиралтейство распорядилось передать нам орудия со списанных боевых кораблей.

Полевая артиллерия оснащалась пушками и гаубицами повышенной дальности стрельбы. Против танка использовалась особая полевая пушка, пробивавшая танковую броню. Только нужно было иметь такие пушки в нужном количестве.

Пехота получила на вооружение ручной пулемет, который мог бы быть и легче и в обращении проще. А так для его обслуживания требовалось слишком много солдат. Между тем решать следовало быстро: пора было начинать массовое производство, которое растягивалось на месяцы.