Мои воспоминания о Восточной Африке

Пока я обдумывал, можно ли рассчитывать на успех атаки и как организовать наступление, из лагеря показалась колонна, одетых в хаки аскари, силой около роты, и начала наступление против наших частей. Я предполагал, что противник рассчитывает атаковать всеми своими силами наши войска, занятые переходом через реку, а потому бросился назад бегом и приказал переправившимся уже ротам занять соответствующую оборонительную позицию. Но благоприятный момент, на который я рассчитывал, не наступил: неприятель не появлялся. Опять передо мной встал вопрос: что следует предпринять? Могло возникнуть сомнение, не будет ли более целесообразным пройти мимо расположенного здесь, у Нгомано, противника и двигаться дальше вверх по реке Лудженде. При этом неприятель должен был бы или пропустить нас без задержки или же выйти из своего укрепленного лагеря и решиться на тяжелую атаку.

С другой стороны, было вполне вероятно, что неприятель не успел еще укрепить свой лагерь, и наша атака не встретит больших препятствий. Разведка показала, что вдоль берега по ту сторону реки Лудженда тянулась полоса густого строевого леса, примыкавшего непосредственно к неприятельским позициям. Это давало великолепное укрытие для крупных сил. Я еще колебался, когда капитан Мюллер заставил меня остановить свой выбор на последнем решении, которое хотя и было рискованно, но в то же время давало надежду на долгожданный решительный успех, на захват патронов и военного снаряжения, в которых мы, безусловно, нуждались. Но времени терять было нельзя.

Атака началась еще в тот момент, когда последние части переправлялись через реку. В то время, как наше легкое горное орудие обстреливало стрелковые окопы противника на западной окраине лагеря, а несколько рот, наступая с запада и севера, отвлекали внимание противника, отряд капитана Келя переправился через Лудженду в одном километре выше Нгомано, двинулся вдоль берега по густому строевому лесу и стремительно атаковал неприятельский лагерь с юга. Я находился на небольшом холме, западнее лагеря, недалеко от нашего орудия. Непосредственно за мной постепенно подтягивался отряд генерала Вале, который переправлялся через реку последним. Я имел сносный обзор через густой, но низкий, кустарник. Пулеметы противника стреляли недурно, и снопы пуль часто ложились на наш небольшой песчаный холм. Пришлось отослать назад в укрытое место несколько европейцев и аскари, которые бесполезно толпились здесь и были хорошо видны неприятелю.

Знакомый нам по прежним боям чистый звук неприятельских ружей и отсутствие минометов говорили за то, что перед нами, вероятно, португальцы. За время войны мы научились точно распознавать глухой полный звук наших старых ружей 71 года, резкий треск наших винтовок с остроконечной пулей, двойной звук выстрела английских ружей и чистый тон португальских винтовок, не превышавших 6 мм калибра.

Неприятным моментом прежних боев было то, что минометы противника всегда быстро пристреливались по нашему расположению; от их действия при дымном патроне наших винтовок образца 71 года было очень трудно укрыться. Однако сегодня минометов не было, и предательский дым добрых старых ружей 71 года не приносил большого вреда. Зато когда наши пули попадали в цель, они производили солидные дыры. Скоро наши аскари поняли, что , несмотря на недостатки своего вооружения, могут в этом бою проявить свою солдатскую доблесть. "Сегодня день старых ружей", - кричали они своим немецким командирам, и я увидел со своего холма, как стрелковые цепи отряда капитана Келя бегом атаковали неприятельские окопы и захватили их.

Это послужило сигналом для штурма на других участках. Со всех сторон наши части ворвались в расположение противника, который был сильно потрясен концентрическим огнем. Из неприятеля, силой около 1.000 человек, смогли спастись едва ли больше 300 человек. Наши аскари набросились на добычу, не обращая внимания на продолжавшего еще стрелять неприятеля. Точно так же толпа носильщиков и боев немедленно появилась в лагере. Они рылись в горшках с жиром и других продовольственных запасах, открывали консервные банки и опять отбрасывали их, когда рассчитывали найти в другой банке что-нибудь более вкусное. Царил ужасный беспорядок. Взятые только что в плен португальские аскари принимали наравне с другими деятельное участие в грабеже своих собственных запасов. Не было никакого другого выхода, как только энергично вмешаться.