Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг.

При описанном устройстве моей канцелярии все бумаги, ведомости, счета и проч. я должен был писать начерно сам; опасаясь, что это отнимет у меня время, нужное для наблюдения за работами, и при постоянном безденежье, не находя правильным употреблять свои деньги на служебную переписку, я просил Клейнмихеля дать мне на это средства, {которые я назначил} самые ничтожные. Он мне не отвечал на это представление, и я {все время, в которое заведовал вышеупомянутою частью Нижегородского шоссе}, должен был расходовать деньги на переписку массы текущих бумаг, смет, отчетов {и проч. из собственности}, не получая ничего, кроме содержания по чину майора, состоявшего из жалованья в 2000 руб. асс., столовых в 1000 руб. асс. и квартирных 500 pуб. асс., а всего 3500 руб. асс., что составляло 1000 руб. сер.

В январе 1844 г. Вейсберг начал поставку булыжного камня из местности в расстоянии 90 верст от Нижнего. При этом он не оказал ни той энергии, ни той распорядительности, которых я ожидал от него. Причиною было частью неспособность его к подобному делу и неопытность, частью занятия его по другим делам, по которым он надолго отлучался из Нижнего, и частью недостаток денежных средств, необходимых при начале дела, {так как он часть полученных им задаточных денег, вероятно, употребил на другие предметы}; главною же причиною была несостоятельность его предположения производить поставку камня и разбивку щебня крепостными крестьянами; число лошадей с проводниками было огромное, а камня они доставляли мало; разбивка его производилась, несмотря на большое число рабочих, медленно, по их неопытности и нежеланию работать в пользу помещицы, не получая за работу ничего, кроме пищи.

Придерживаясь постоянно принципа, что до заключения контракта с подрядчиком следует определить по возможности наименьшие цены на заподряженные работы и поставки и ввести в контракт наиболее выгодные для казны условия, а по заключении контракта помогать подрядчику своевременной выдачей ему денег за произведенные работы и поставки и другими мерами, не нарушающими интересов казны, я постоянно пособлял Вейсбергу в исполнении принятой им на себя обязанности и вместе с тем выговаривал ему за нераспорядительность и медленную поставку камня. Он нанял много перевозчиков камня, но эта мера не привела к полному успеху, так что по сходе зимнего пути было доставлено щебня для рассыпки только нетолстого слоя, и потому нельзя было бы пустить по шоссе тяжелые обозы, а только открыть проезд в легких экипажах. Вейсберг впоследствии был подрядчиком на железной дороге между двумя столицами и, занимаясь другими коммерческими и адвокатскими делами, нажил большое состояние. Двадцать пять лет спустя, именно в 1868 г., известный подрядчик крестьянин Иван Андреевич Бусурин{120}

рассказывал мне следующее.

Он был долго приказчиком у Вейсберга по подрядам на железной дороге между столицами, и, когда Вейсберг, разбогатев, не хотел более заниматься этими подрядами, он передал их Бусурину, который также приобрел при их исполнении значительные выгоды. Вейсберг неоднократно говорил Бусурину, что он обязан мне своим настоящим положением, что он был в самых критических обстоятельствах при исполнении подряда на Нижегородском шоссе, из которых вышел только благодаря моим постоянным пособиям и снисходительности, не причинявшим однако же казне ни малейшего ущерба, что, конечно, и другие инженеры помогают подрядчикам, но они делают это из собственной выгоды, получая от подрядчиков денежную благодарность, тогда как я не допускал и мысли, чтобы подрядчики могли меня чем-либо дарить. Это очень удивляло Вейсберга, и он до сего времени не перестает этому удивляться.

По возвышении в апреле весенней воды в реках я послал обоих дистанционных инженеров и подпоручика Глинского осмотреть положение шоссе. Возвратясь, они мне передали, что полотно шоссе на значительном протяжении и почти все мосты, которых было много на нем устроено, затоплены весенней водой, и на некоторых протяжениях на такую вышину, что Глинский, проезжая верхом по одному из мостов, едва не потонул. Удостоверясь немедля личным осмотром в правильности их донесения, я нашел, что рассыпка заготовленного щебня по столь низко устроенному полотну шоссе была бы бесполезна, что требуется, сняв насыпанный щебеночный слой, поднять все полотно выше самых высоких[11] весенних вод и по возвышенному уже полотну рассыпать щебень, а вместе с тем поднять устроенные на шоссе мосты, что нельзя было сделать иначе, как устроив их вновь; мосты были деревянные.

Нечего было и думать об окончании исправления шоссе к предстоящей ярмарке. Необходимые для сего работы я полагал распределить следующим образом: летом 1844 г. возвысить полотно дороги выше уровня самых высоких вод, зимой 1844/45 г. устроить мосты, так чтобы они также были выше означенного уровня, а весной 1845 г. рассыпать щебень по полотну шоссе, так чтобы оно было готово к началу ярмарки 1845 г. Обо всем этом я донес Клейнмихелю.