Мой воздушный шар

– Да, это правда. Но я их не придумываю, мне их рассказывают… У наших предков есть голоса, и они остаются вместе с нами на земле еще очень долго. Их можно слышать, а когда они станут тише, а потом затихнут совсем, то все равно не уйдут навсегда. Наши души вечны, они в движении, и этого не нужно бояться. Хочешь, я открою тебе свою тайну? Я помню свои прошлые жизни. Я часто слышу голоса людей, которых рядом с нами нет уже очень и очень давно. Когда я остаюсь один в тишине – они рассказывают мне, что они видели. И в прошлой жизни я их слышал, с самого детства, но тогда я испугался этого и онемел. Я был маленьким мальчиком, жил далеко отсюда, на севере. Меня принял священник. Он говорил, что жизнь – это служение, а найти себя – радость. Я рано умер, я заболел – наверное, это было мне наказание за мою прошлую жизнь. Я прожил ее плохо. Я так хотел танцевать танго, а стал убийцей. Потом ушел на большую войну и с нее не вернулся. Тебе лучше об этом не знать. А вот еще до этого я был темнокожей девочкой из Намибии. На меня тогда напал лев – он был огромным, страшным. Это потому что…

Доктор опустил глаза и увидел, что мальчик заснул. Он вдохнул прохладный вечерний воздух и снова посмотрел на звездное небо, но вместо звезд он видел пески Намибии – и уходившее племя.

Да, племя уходило. То племя, которое когда-то жило вольно на своей земле, а теперь, неизвестно чем разгневав своих предков, однажды уже изгнанное и чудом спасшееся, оставило свои жилища вновь. Люди шли к новому, неизвестному, надеясь всегда на лучшее и веря в то, что жизнь продолжается, каким бы тяжелым не было прошлое – ведь его всегда можно оставить по ту сторону пустыни.

Игроки

Придумал однажды бывший английский разведчик, ставший внезапно писателем, удивительного персонажа – Бонда, Джеймса Бонда. И теперь его последователи выпрыгивают из собственных штанов, чтобы каждая новая серия получилась и зрелищной, и правдоподобной. Но это крайне трудно: одно исключает другое. Поэтому в русской вариации зрелищных гонок на бонд-мобилях, наверное, не будет.

А – АДАМ

Только Адам подумал, что «обрубил» в толпе «хвост», как те двое появились вновь. «Хочу дожить до пенсии», «Хватит за нас решать!», «Умру на работе!». Полицейские в бронежилетах и касках сдвинули ряды и выставили перед митингующими щиты. Соображать надо быстро. Адам огляделся по сторонам, выхватил у кого-то плакат и с криками «Нет произволу!» бросился вперед. Щиты расступились, пропуская Адама в свой строй, а потом сомкнулись, отрезав обратный путь. Плакат выхватили, а самого Адама скрутили и потащили в бело-синий автобус с занавесками.

Обернувшись, он успел увидеть, как его преследователи развернулись и поспешили раствориться среди протестующих. Конечно, и здесь его скоро достанут, но он выиграл немного времени. Телефон сразу забрали, но весь «багаж» скинут в «облако», а пароль он и вправду не знает. Растянувшись на сидении автобуса рядом с другими задержанными, Адам приготовился потерять пару суток, но это будет меньшим из всех зол. Рай от ада, как известно, отличается только компанией, а общий язык можно найти и с чертями, а если ты при деньгах – то и с местными полицейскими.

Б – БОРИС

Живая природа отказалась подчиниться человеку: хитрая утка не захотела быть застреленной. Выпорхнула из-под ног, а когда Семеныч вскинул «Сайгу», то вместо грохота выстрела и отдачи в плечо – только сухо щелкнул боек. «Зря ты так! Зря! Зря!», – радовалась утка, поднимаясь все выше. Семеныч передернул затвор. Не спуская глаз с добычи, он во второй раз свел целик с мушкой и спустил крючок, но боек опять щелкнул – и ничего, и утка уже ушла под самое небо. «А ну! Вернись!», – скомандовал он, погрозив кулаком в небо, но куда там. Потом снял рожок карабина и увидел перекосившийся патрон. Сматерившись, охотник подозвал собаку и стал выбираться из топи.

– Ты чего? – проваливаясь по колено в воду, вышел ему навстречу Вячеславыч.

– Патрон не подал.

– Ты бы взял себе уже доброе ружжо, а?

– Вся бы милиция была такой же умной – цены бы вам не было, – съязвил Семеныч.

Когда охотники высушили ноги и порядочно промочили горло, Семеныч, продолжая ругать свою пропавшую утку, принялся складывать пожитки. С трудом разбирая в потемках, где его вещи, а где товарища, прокурор аккуратно старался ничего не потерять и не спутать. Особенно это было важно потому, что Вячеславыч попытки что-либо собрать уже бросил и вдыхал прохладный ночной воздух, горячо опираясь на надежное плечо друга.

– Не переживай, – приободрял Вячеславыч. – Что тебе утка? Тебе она нужна? Не нужна!

– Так, а где нож? – огляделся по сторонам Семеныч.

– Не знаю, – честно ответил Вячеславыч. – А в ножнах нет? Может быть нож – в ножнах?

– В чем?! Твою мать, стой ровно!

– В ножнах… А ножны – в яйце, а яйцо – в утке… а она – того, улетела… видел?

– Куда ты, куда! – и охотники повалились на землю.

Вячеславыч сгреб горсть русской земли и вдохнул ее чистый аромат.

– Чувствуешь? Вот – настоящее. А у тебя в кабинете – бумагой и плесенью пахнет. Дыши здесь!