Мой возлюбленный враг (СИ)

За происшествие в ангаре нам, естественно, досталось. Убытки, которые понесли шаттлы, покрыли страховые компании, но мы должны были сегодня, в последний день перед отлетом на практику, вычищать плац. Событие, скажу я вам, не самое радужное.

— Лиса, давай сбежим в город? — предложил мне Эштон, когда с утра пришел в мою комнату.

Я удивленно воззрилась на друга. А как же отработка наказания? Обычно у Эша не было привычки отлынивать от работы. За все пять лет совместного обучения он показал себя ответственным, умным и трудолюбивым парнем.

— С Матаром и остальными я договорился, — ответил фаэрт на невысказанный вопрос.

— Для тебя это важно? — неожиданно выпалила я, не сразу поняв, что попала в точку. — Хорошо. Я только переоденусь.

Сменив форму на гражданскую одежду — летние свободные брюки, приталенную футболку и солнцезащитные очки, я распустила волосы, собрала в рюкзак все необходимое, включая питьевую воду и расческу, и вышла в коридор. КПП мы прошли быстро, все-таки на пятом курсе можно было покидать училище в более свободном режиме, чем на первом.

Город сегодня был оцеплен каретами скорой помощи и полицейскими аэромобилями, которые патрулировали выделенные участки. Помимо них было и много военных не с бутафорским оружием, а с вполне опасным и современным. Видимо, регент был подготовлен к волнениям народа.

Мы пришли на площадь и встали на одну из множества платформ, которые были построены в форме амфитеатра, чтобы каждый городской житель мог видеть церемонию прощания с монархом. Рядом летали дроны, определяя личность каждого зрителя и записывая данные, отправляя их в главный правоохранительный корпус. Кажется, сегодня здесь было безопасней, чем в тихом поселении на дальнем конце Орской системы.

— Ты весь бледный, Эш, — взяв друга за руку, констатировала я.

— Все в порядке, — отмахнулся фаэрт, притянув меня к себе и обняв.

Неужели он настолько любил императора? Или это связано с его опасениями о нашем будущем? Точного ответа я не знала, поэтому позволила Эштону обнять меня.

Церемония проходила своим чередом, ничего не предвещало беды, экраны показывали в увеличенном плане шествие с вазой праха Императора, который поместят в фамильный склеп на главной площади. И вдруг экраны выдали ультразвук, после чего изображение резко сменилось, и зрителям показали несколько видеороликов.

На первом была нарезка кадров, где регент дает взятки крупным чиновникам. Второе видео констатировало сухие цифры в балансе страны — налоги, продажа зависимых и наркооборот. А вот третье видео…

Оно произвело фурор, так как с него говорил не просто человек, а мужчина, обличенный властью — капитан личной охраны Императора.

«Вы говорите, что наследник жив?» — спросил незнакомый голос, искаженный с помощью современных аппаратов съемки.

«Я сам помог ему сбежать. Он обязательно вернется. Только нужна вера народа. Ему как никогда будет нужна поддержка. Но и это еще не все. Жива и наследница», — ответил капитан.

«Наследница? Вы говорите о сестре принца Фималиона? Помнится, его мать погибла беременной».

«Это была официальная информация. На самом же деле она успела родить на одной из планет Орской системы и оставить там ребенка. Надо думать, она уже выросла, и сейчас её можно узнать по кулону, оставленному малышке её погибшей матерью».

На этом запись окончилась, экраны вновь начали передавать изображение замершей в оцепенении церемонии. Я тоже не могла и пошевелиться, услышав новые для меня факты.

Орская система. Девочка примерно двадцатипятилетнего возраста. Жена сына Императора была ороситкой, я это узнала из курса истории. Неужели?..

И кулон, который лежит у меня в комнате! Слишком много совпадений. Но разве можно поверить в то, что я потерянная принцесса? Это даже звучит невероятно!

— Фил, нам нужно уходить, — прошептал Эштон, развернув меня.

Я как сомнамбула двинулась следом за ним, пробираясь вниз сквозь шумную толпу. В ушах все еще звучали слова капитана. Бедный! Ему же не жить после этого! Скорее всего, его и в живых нет… Или успел сбежать с Фарэта? Хотелось бы верить. Ведь он подарил людям надежду, чтобы они сопротивлялись регенту и его приспешникам.

— Эш, что теперь будет? — тихо прошептала я, когда мы со всех ног убегали с площади.

— Ничего хорошо, Фил, ничего хорошо, — пробормотал Эштон, — особенно для военных…

Я не успела сообразить, когда меня резко дернули в сторону, и я оказалась в подъезде старого полуразрушенного здания. Мужчина в черной маске прижимал меня к стене, сдавливая горло предплечьем, и только по синим татуировкам на скулах я могла узнать его.

Зачем он их носит? Теперь я поняла. Ведь в привычном его состоянии «богатенького» мальчика этих татуировок не было. А когда видишь их на контрабандисте, то запоминаешь только вот этот яркий аксессуар и больше ничего — ни радужных глаз, ни формы глаз, ни длину носа. Ни-че-го!

— Отпусти, — прошипела я, схватившись за руку Макса и пытаясь его оттолкнуть.