Мой выбор

За их спинами были видны всевозможные строения, все сплошь деревянные и без всяких изысков. Забози затопали по деревянным настилам местных улиц. К моим проводникам кто-то все время подбегал, здоровался, спрашивал о чем-то. Гомон стоял будь здоров. Причем этих людей совсем не смущало то, что отвечал и общался с ними исключительно оборотень. Рэй молчал и вообще никак не реагировал.

– Рунт! Рэй! – встретил нас натуральным звериным ревом огроменный мужик, тоже бородатый и с неполным зубным комплексом, да еще и со шрамом через все лицо. – Ну наконец-то вы притащились! Заезжайте!

И он распахнул перед нами еще одни ворота, теперь уже в свой двор. На меня он уставился с любопытством, которое и не думал скрывать, как, впрочем, и все до него.

– Легби, скрипишь еще, старикашка? – спрыгнув на землю, Рунт обнял мужчину. Тот его так похлопал по спине, обнимая в ответ, что у меня сто процентов позвоночник перешибло бы или кусками легких плевалась.

Нелюдимый Рэй буркнул приветствие и ограничился этим. Снял с забози меня и, поставив на ноги, придержал, убеждаясь, что ноги не совсем затекли, и я на них стою твердо.

– Хм… а это у вас кто? – прищурился мужчина.

– Это Соня, – ответил Рунт и заступил, прикрывая меня от разглядывания.

– Кому это вы везете такую красоту? На побережье кому или тут в Пустоши?

– Себе, – буркнул мигом опять насупившийся брюнет. – Наша она.

– А не продаете? – Чего? Да что это тут, в порядке вещей, что ли, женщин, как скот какой, продавать?

В голосе мужика такая алчность прозвучала, что меня передернуло.

– Нет, – отрезал тяжело Рэй.

– Даже на раз?

– Нет, сказано же тебе, Легби, – чуть раздраженно ответил Рунт. – Нам помыться, пожрать. К старейшине кого-нибудь отправь. Пусть идет рассчитываться. А потом в койку.

– Так… у меня ж свободных комнат только две, вы ж знаете, – замялся хозяин.

– А нам и одной хватит. На всех. Ту, что твоей жены была, с кроватью большой давай, – ухмыльнулся откровенно похабно оборотень, зыркнув на меня.

– Это как? А… – Легби обалдело поморгал, но потом пожал плечами. – Ага, вон оно чего. То и на раз не продаете, да? – а потом встрепенулся: – Как так рассчитываться? Вы что же, чудище наше уже порешили.

– Не одно чудище, друг, а целую их кодлу. Троллиха там была матерая с выводком в двенадцать голов. Да еще под заклятием-маскировкой невиданной.

– Ох ты ж, Певень-Хозяин-Дорог! Это как же вы их?

– Все расскажу, – махнул рукой Рунт. – Зови этого михрана старого.

Только мужчина, сильно хромая, ушел, оборотень уткнулся в меня сердитым взглядом.

– У тебя платок тот твой страшный в торбе не сохранился? – мрачно спросил он.

– Нет. Он у Дишки остался. А зачем?

– А затем, что об тебя тут бельма жадные все кому не лень чесать будут да клянчить у нас на каждом шагу.

– Это что, нормально здесь, что женщинами торгуют? Как будто мы скот какой.

– Женщин в Пустоши мало, Соня, – ответил мне Рэй. – Они тут ценны, особенно те, что родом не отсюда. Так что действительно торгуют ими редко. Кто же свое насовсем продаст, потом где же другую взять? Так мужик может дать попользоваться, не задаром, само собой. Особенно на юге Пустоши. Прибыль все равно же в свою семью. Однако и это нечасто. Но воруют запросто. Не стоит тебе ходить здесь без нас.

– Да я и не собиралась, – пожала плечами. – Единственное направление движения, что меня тут интересует, – это в сторону побережья. Осматривать окрестности не тянет.

– Идем, – взял меня за руку блондин, – покажу кое-что.

– Ванна! – Я чуть обнимать его не полезла.

Это была не ванна, конечно, в прямом смысле, но огромная бадья. Она была установлена в небольшой комнатке, куда нас привела идущая вниз лесенка. В углу опознавалась печка, совсем как в нормальной земной бане на дровах. Широкие лавки, ведра и ковши.

– Где взять дрова и воду? – обернулась я к мужчинам.

– Ну еще скажи, что сама таскать да топить все собралась, – фыркнул Рунт.

– Ради возможности помыться в почти нормальной ванне? Запросто!

– Ой, вот только голову не дури! Тебе сегодня и без этого потрудиться предстоит. Ночь нам и так уже задолжала, – усмехнулся оборотень, а у меня вспыхнули щеки и уши. От смущения и злости с обидой в равной степени. – Так что иди и отдыхай.

Вот обязательно так со мной? Ясное дело, что у нас не романтика, а отношения на договорной основе, но можно же… Что, Соня? Прикинуться, что все не так цинично, как есть на самом деле? Зачем это им? А мне? Пожалуй, лучше все так. А то еще умудрюсь себе придумать, чего нет. Привязанность – такая коварная штука. Она не спрашивает разрешения прорасти и пустить в тебе корни. А попробуй их потом выдрать. Идет ведь с мясом и кровью. Твоей.

– И мыло. Мне нужно мыло! Много, – только и сказала я.

Глава 20

Эммирэй