Читаем Мой взгляд на будущее мира полностью

Каково же тогда будет место Европы в мире? Европейские страны будут становиться все менее влиятельными игроками на международной арене. В условиях доминирования таких мощных держав, как США и Китай и, возможно, впоследствии Индия, они будут играть второстепенные роли. К большинству европейских стран будут относиться как к обычным мелким государствам, коими они и являются. Возможно, Германии удастся сохранить определенный вес в мире благодаря численности своего населения и экономическим успехам, но она не будет активно стремиться наверх из-за по-прежнему переполняющего ее чувства вины за то, что во время Холокоста немцы убили 6 млн евреев. Определенное влияние могут сохранить и британцы благодаря своим особым родственным отношениям с Соединенными Штатами.

Однако Европе не стоит рассчитывать на многое за столом, где сидят США, Китай и Индия, даже если некоторые европейские лидеры не хотят признавать эту реальность из-за исторически сложившегося чувства собственной значимости и многолетней привычки верховодить в международных делах. В конце концов, как могут страны с населением 40, 50 или 80 млн человек тягаться со странами с населением в 1,2 млрд или 1,3 млрд (Индией и Китаем соответственно)? Китайцам особенно на руку фрагментированная Европа. Им выгоднее иметь дело с каждой страной по отдельности, а не с Евросоюзом в целом. Благодаря этому они придут к тому, что каждая страна будет зависеть от китайцев в гораздо большей степени, чем китайцы от нее. И эта зависимость будет усиливаться по мере переориентирования китайской экономики на внутреннее потребление.

Тем не менее ослабление позиций Европы на международной арене не приведет к пропорциональному снижению уровня жизни. Если она сумеет без больших потрясений пережить распад еврозоны, то вернется к своему прежнему состоянию. Она потеряет влияние в мире, но ее страны сохранят высокий уровень образования и высококвалифицированные человеческие ресурсы, что позволит им зарабатывать на хорошую жизнь. Разумеется, некоторый спад неизбежен, но в конце концов каждая страна достигнет устойчивого состояния экономики в соответствии со своим уровнем конкурентоспособности. Европейцы будут продолжать жить комфортной и обеспеченной жизнью, к которой они привыкли.


Я пишу о неизбежном закате Европы с печалью, а не злорадством. Я предпочел бы видеть Европу на вершине. Европейцы — высокоцивилизованные люди. Да, они были колонизаторами — французы, бельгийцы, англичане и испанцы. Но французы видели свою миссию в том, чтобы принести цивилизацию африканским народам. Англичане оставили после себя эффективные институты управления, в том числе и в Сингапуре. Благодаря ним сегодня мы имеем верховенство права и говорим на английском языке, на котором говорит весь мир. Нам хватило мудрости не отвергать это наследие. Их институты управления по-прежнему эффективно функционируют. Вместо того чтобы разрушать эти институты, мы укрепляем и совершенствуем их.

В отличие от англичан, бельгийцы оставили Конго в хаосе. Они добывали там природные ископаемые, и после их ухода страна погрузилась в кровопролитные межплеменные войны, которые продолжаются по сей день. А в Гвинее непримиримый борец за свободу Ахмед Секу Туре, впоследствии ставший первым президентом этой страны, так разозлил Шарля де Голля, что тот приказал французам, покидая ее, обрезать все электрические и телефонные провода. Разумеется, французы не поступали так в других своих колониях. Но Секу Туре получил в наследство нефункционирующую систему, которую ему так никогда и не удалось восстановить.

От таких вещей зависит многое. Если бы англичане оставили нам такое же наследство, как французы или бельгийцы, я не уверен, что мы сумели бы построить тот процветающий Сингапур, который имеем сегодня. Но англичане оставили его в превосходном состоянии. Последний губернатор Сингапура Билл Гуд передал мне дворец Истана, где размещалась его резиденция, в нетронутом виде. Перед отъездом он провел меня по дворцу и представил дворецким и другому обслуживающему персоналу. Сам он отправился в Северное Борнео и через какое-то время вышел в отставку. Мы должны быть благодарны англичанам за созданную ими систему и за их благородный уход.

В: Как, по вашему мнению, отдельные европейские страны будут развиваться дальше? Например, у Германии в последние 10 лет дела в экономике шли особенно хорошо.

О: Да, потому что немцы зарабатывают больше, чем тратят, и у них очень высококвалифицированная рабочая сила. Они производят лучшую технику в мире и одни из лучших автомобилей — Mercedes, Volkswagen, BMW, Porsche. Немцы будут продолжать преуспевать благодаря своему национальному характеру. Они энергичны, трудолюбивы и дисциплинированны. Они умеют организовываться. Как сказал Уинстон Черчилль, если бы Гитлер не напал безрассудно на Советский Союз и если бы в войну не вступили американцы, он бы завоевал всю Европу, и сегодня бы она говорила по-немецки.

В: А что по поводу Великобритании? Станет ли она более или менее динамичной через 20 лет?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное