Читаем Мой взгляд на будущее мира полностью

Если в Юго-Восточной Азии возникнут какие-либо волнения, мы пострадаем. Мультинациональные корпорации будут рассматривать весь наш регион как нестабильный и могут уйти отсюда или отказаться от дополнительных инвестиций. К счастью, в настоящее время такой сценарий маловероятен. Малайзия ведет себя спокойно. Индонезия давно отошла от агрессивной риторики и воинственности времен Сукарно. Мьянма постепенно начинает открываться миру. Таиланд всегда был свободным рынком. Таким образом на данный момент в регионе царят мир и спокойствие, и Сингапуру выгодно, чтобы так продолжалось и дальше.

Мир и спокойствие должны сохраняться и внутри страны. Если Сингапур вернется в 1950-е гг., когда китайские учащиеся и рабочие устраивали сидячие забастовки и акции протеста и по всему городу были развешаны плакаты, служившие постоянным напоминанием об острой политической борьбе и расколе в обществе, разве захотят инвесторы вкладывать сюда свои капиталы? Зачем им нужна эта головная боль? Сегодня, как и на протяжении всех последних десятилетий, отношения в промышленном секторе носят вполне мирный характер, во многом благодаря упорному труду профсоюзных лидеров первого поколения, таких как Деван Наир, которые думали не только об интересах рабочего класса, но и о благополучии общества в целом. Они старались урегулировать споры мирно, но эффективно, не нанося ущерба стране и не нарушая функционирования основных систем. Для иностранных компаний такие мирные отношения в промышленном секторе — один из ключевых факторов, привлекающих их в Сингапур. Чтобы укрепить эту трехстороннюю систему, в нашем кабинете министров есть представитель от профсоюзов. Если же эта система, основанная на доверии и взаимопонимании между профсоюзами, правительством и бизнесом, будет разрушена, Сингапур окажется в очень опасном положении.

Наконец, мы должны поддерживать высокую конкурентоспособность на глобальной арене, гибко и быстро адаптируясь к новым реалиям. Каковы будут эти реалии через два-три десятилетия, я не могу сказать. Но мы будем находиться в выгодном положении, если сохраним те преимущества, которые были созданы нами в прошлом: высокообразованную рабочую силу, для которой первый язык — английский и второй — китайский, верховенство права, уважение к интеллектуальной собственности, стремление быть на гребне самых передовых технологий во всех областях, прозрачность и отсутствие коррупции в правительстве, а также режим благоприятствования для ведения бизнеса.

К сожалению, по мере экономического роста мы неизбежно столкнемся с проблемой увеличивающегося разрыва в доходах. Эта проблема характерна не только для Сингапура. Таков характер конкуренции в новом глобальном мире: зарплаты низкооплачиваемой рабочей силы будут еще больше снижаться, а пакеты вознаграждения тех, кто находится наверху, — наиболее мобильных и востребованных профессионалов — расти. Для преодоления этого разрыва мы делаем гораздо больше, чем утверждают наши критики. Возьмите Европу с ее идеологией всеобщего благоденствия. Какой европейский город может похвастаться тем, что обеспечил государственным жильем более 80 % своих постоянных жителей, подавляющее большинство которых стали собственниками этого жилья?

Это не значит, что мы можем позволить себе самоуспокоенность. Правительство должно принять все меры для сокращения разрыва в доходах, иначе народ Сингапура утратит единство. Вопрос заключается в следующем: как сделать это таким образом, чтобы не снизить конкурентоспособность страны?

Я против того, чтобы пытаться решить эту проблему через ограничение свободного рынка. Это извращает стимулы и порождает неэффективность, от которой впоследствии крайне трудно избавиться. Один из таких примеров — установление минимальной заработной платы. Гораздо лучший подход — позволить свободному рынку функционировать естественным образом и достичь оптимального экономического результата, прежде чем правительство сможет вмешаться в конечную часть этого процесса и обложить налогами богатых, чтобы перераспределить часть доходов среди бедных. В определенной степени Сингапур так и поступает. Богатые несут на себе гораздо более высокую налоговую нагрузку — в виде индивидуального подоходного налога, налогов на товары и услуги, на недвижимость и т. д., тем самым увеличивая доходы нашего бюджета. А мы используем их для помощи бедным через возмещение налогов на товары и услуги, субсидии на приобретение жилья, предоставляемые Управлением жилья и городского строительства, трудовые пособия, и многие другие схемы перераспределения доходов. Но мы должны быть осторожны и не переусердствовать с увеличением налогового бремени на богатых, иначе эти люди попросту покинут страну. Некоторые представители старшего поколения могут остаться, несмотря ни на что, потому что они глубоко пустили корни, но если вы молоды и талантливы и перед вами открыт весь мир, соблазн уехать будет непреодолим.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное