Мой взгляд на любовь

— Начнем с простого упражнения. — Джош подходит к столу и перебирает бумагу. — Это просто поиск точек соприкосновения, но это тоже важно для того, что мы здесь делаем, — говорит он, глядя на меня.

Я хочу оглядеть комнату, но не могу перестать смотреть на Джоша. Его зеленые глаза горят страстью. Я знаю этот взгляд – это взгляд человека, который любит то, что делает со всей душой.

— Любовь и ненависть. — Джош передает каждому ученику по два чистых листа белой бумаги. — У вас две минуты, чтобы выразить эти эмоции, используя черные чернила и кисти, — он улыбается, протягивая мне мою. — Используйте некоторое время, чтобы подумать о людях или вещах, которые вызывают в вас эти сильные эмоции. Попробуйте выразить это через кисть, и давайте посмотрим, что получится, — он ходит по комнате, проверяя, все ли бумаги правильно прикреплены к мольберту и возвращается в переднюю часть комнаты. — Время пошло.

Я беру кисть и окунаю ее в баночку с черными чернилами.

Любовь.

Я знаю все о любви к кому-то всем сердцем, так что это должно быть легко.

Эмерсон, ты можешь это сделать.

Кисть медленно движется по странице мягкими волнами. Я провожу ею еще несколько раз, чтобы закончить круги, которые просятся быть нарисованными.

Ненависть.

Я испытала это чувство, но мне мешает нерешительность, чтобы нарисовать его. Сосредоточенность на этой эмоции приводит меня в места, которые я изо всех сил стараюсь избегать.

Рваные линии пересекают страницу, и ненависть исчезает.

Джош просит нас принести результаты. Мы все кладем законченные работы в ряды любви и ненависти на большой стол, и делаем шаг назад.

— Кто хочет сказать мне, что интересного в этом упражнении? — спрашивает он.

— Почти все они одинаковые, — говорит Брук.

Джош кивает, и я снова смотрю на шесть очень похожих выражений сильных эмоций.

— Любовь может принимать так много форм, но обычно она выражается визуально очень похожими способами. Так же и с ненавистью.

— Так круто? — спрашивает Брук, когда мы возвращаемся на свои места. — Я была уверена, что они будут разные.

— Я тоже, — отвечаю я.

— Следующее упражнение включает в себя размышление о том, кто вы как личность, — говорит Джош. — Кем ты являешься? — он сидит на круглом табурете, поставив ногу на низкую перекладину. На нем свободная серая футболка и рваные джинсы, но то, как он себя ведет, говорит о том, что он атлетически сложен. Интересно, что он делает, чтобы оставаться в форме?

Когда наши взгляды встречаются, я раздражаюсь от его улыбки. Он думает, что я пялилась на него? Ух.

— Я бы хотел, чтобы вы просмотрели журналы на ваших столах и вырвали все, что вам нравится или вызывает какую-либо реакцию. Неважно, что это. Нет ни правильного, ни неправильного.

Я беру первый журнал и начинаю листать страницы.

Кто я? Я снова и снова мысленно повторяю этот вопрос. Мое сердце учащенно бьется, когда я дохожу до конца первого, не вырвав ни одной страницы. Стараясь не паниковать, я тянусь за другим журналом. Почему меня должно волновать, что я не могу иметь отношения ни к чему в глянцевом журнале? Может, это и хорошо.

Кажется, ни у кого больше нет этой проблемы. Страницы непринужденно рвутся, и каждая из них ощущается как удар в мою разбитую личность.

Джош наклоняется и шепчет мне на ухо.

— Эмерсон, все хорошо, — он опускает свою руку на мою, возможно, сознавая, что я близка к бегству.

— Я больше не знаю, кто я, — шепчу.

— Я помогу тебе это выяснить. Ладно?

Киваю, с трудом сдерживая слезы, и делаю несколько глубоких вдохов.

— Спасибо.

Я не могу смотреть на него, когда он встает, но легкое пожатие плеча дает мне понять, что я услышана. Физический контакт заставляет все мое тело пылать, вызывая оба сильных чувства, которые я нарисовала раньше.

Что-то существенное во мне начало меняться. Я люблю Мереки всем сердцем, но моя жизнь проходит мимо, а он ускользает все дальше и дальше. Он всегда хотел, чтобы я была сильной и боролась за свои мечты, никогда не отказываясь от чего-то большего. С этой мыслью я следующим вечером открываю дверь галереи с ясной головой и полным надежды сердцем.

— Всех с возвращением, — говорит Джош голосом, от которого мое сердце учащенно бьется. — Сегодняшний урок посвящен самовыражению. То, что вы здесь делаете, очень личное, и это абсолютно безопасное место. Мы постоянно меняющиеся существа, и важно прислушиваться к своему внутреннему голосу. Нет никого, кто был бы честнее с вами, если бы вы позволили себя слушать.

Мне это не нравится. С моим внутренним голосом лучше не шутить.

Джош продолжает.

— Если бы вам пришлось описывать себя, что бы вы сделали? Какие слова использовали?

Зои вскидывает руку.

— Боксерская груша, уборщик, таксист, — она делает короткую паузу. — Я чувствовала себя боксерской грушей для моей семьи в разных отношениях в течение почти двух десятилетий, и я так устала. Но я позволила этому случиться, и я не виню их.

— Зои, это упражнение будет для тебя идеальным, — говорит Джош, жестом приглашая нас собраться вместе.