Мой XX век: счастье быть самим собой

В произведениях молодых прозаиков есть любовь и ненависть, тяжкие переживания и восторженная радость, подвиги и обыденные дела, изображение мужества и приспособленчества, стойкости и бездумных поступков. Их герои относятся, как правило, к той категории людей, которые не терпят бездеятельности. Они стремятся проверить себя в истинных, а не надуманных трудностях. Вот, например, Виктор Якушев («Где твой дом» Вл. Битюкова) по распределению стал работать в конторе и с завистью принимает отчеты от мастеров, трудившихся в жару и в стужу в открытом поле. А о такой работе – смелой, мужественной – мечталось ему самому в годы учебы. В Викторе Якушеве много искренности, страстного желания сделать что-то заметное в жизни, чтобы не стыдно было смотреть людям в глаза. Много трудностей выпадает на его долю, когда ему поручают дело, о котором он мечтал: впервые приходится сталкиваться с подчиненными, принимать важные решения и нести за них ответственность.

В повести есть еще кое-какая нарочитость в наделении персонажей положительными и отрицательными чертами, в изображении динамики событий, есть и иные недостатки, идущие от малого творческого опыта молодого писателя. Но ей присущи и черты, которые всегда подкупают: искренность человеческих переживаний, подлинное знание жизни, глубинное патриотическое чувство, пронизывающее всю повесть.

В названных выше книгах еще нет глубоких и ярких типических характеров. Но за каждым из героев угадываются реальные прототипы, за каждым изображенным событием, явлением – реальные события, явления. В этом последнем – характерная и многообещающая черта произведений молодых писателей.

Художественное исследование конкретных фактов действительности, верность правде фактов – это только первичная стадия творчества; философское осмысление и обобщение всех накопленных фактов, событий, явлений – разнородных, противоречивых – такова непременная задача, стоящая перед каждым истинным художником слова.

Молодые писатели пока участвуют в очень важном процессе накопления фактов. И. Данилов, Вас. Лебедев, И. Корнилов, Вл. Битюков и другие по крупицам собирают жизненный материал, тщательно изучают его, взвешивают на весах своего опыта и художнического видения. Вместе с тем они задумываются о воспитании патриотических чувств, об активной любви к своей Родине, о верности отечественным традициям, о творческой преемственности поколений, о бережном отношении к национальным святыням, о целостности всей народной культуры. Это и понятно. Только национальная гордость в высоком, ленинском смысле этого слова может служить питательной почвой для воспитания благородного чувства интернационализма; иначе оно может быть подменено космополитизмом.

3

«Дух анализа и исследования – дух нашего времени. Теперь все подлежит критике, даже сама критика» – этими словами В. Белинский начинает свою «Речь о критике», в которой говорится о задачах и целях литературной критики. «Критика всегда соответственна тем явлениям, о которых судит: поэтому она есть сознание действительности». Эти слова Белинского и посейчас выражают нравственные цели любого принципиального критика.

Но всегда ли сегодняшняя литературная критика соответственна тем явлениям, о которых она судит? К сожалению, не всегда, и отсюда временами возникновение тех странных дискуссий на страницах отдельных органов печати, которые ни к чему не приводят, то есть не приводят к открытию объективной истины.

Тот, кто прочитал в «Новом мире» сравнительно недавно статьи и рецензии Ф. Светова, Г. Березкина, И. Роднянской, Н. Ильиной, М. Злобиной и прочитал рецензируемые ими вещи, не мог не заметить поражающего несоответствия, огромной пропасти, которые образуются между критиком и писателем в результате предвзятого истолкования художественного произведения.

Принято считать, что критик выступает в качестве посредника между писателем и читателем, помогая последнему понять подлинный, объективный смысл художественных произведений.

В современном литературном движении все чаще и чаще стали звучать со страниц различных изданий мысли о том, что у каждого из нас свой Шекспир, свой Достоевский, свой Шолохов. Такое допущение приводит к серьезным теоретическим и практическим ошибкам. Если у каждого свой Гете, свой Булгаков, свой Шолохов, то почему же не может быть своей правды, своей народности, своего понимания коммунистических идеалов, своего понимания совести, долга перед отечеством, своего толкования подвига и героического в жизни и искусстве? Если пойти по этому пути, то все объективное можно подменить субъективным, произвольным.