Мой XX век: счастье быть самим собой

К сожалению, в нашей практике такие явления имеют место. Нередко случается, что в различных изданиях одни и те же литературные явления трактуются и оцениваются совершенно по-разному. Чему же удивляться, если у каждого из рецензентов, критиков может быть свой писатель, свое истолкование того или иного произведения, хотя в итоге порождается произвол в оценках, субъективизм и волюнтаризм в характеристике большого ряда произведений литературы и искусства! За последнее время все реже и реже вспоминают слова Белинского, Добролюбова, Плеханова, Горького об ответственности критика, о его роли в укреплении морально-нравственных устоев человека, в пробуждении усилиями критика патриотических и гражданских мыслей и чувств.

Критик – посредник между книгой и читателем. Вот почему он должен быть человеком высокой нравственности, с высоким чувством гражданской ответственности...

Несколько лет назад редакция «Нового мира» в двух статьях – «По случаю юбилея» (1965. № 1) и «От редакции» (1965. № 9) – «высказала свои взгляды на принципы и практику журнальной работы».

В журнале, например, писали: «Критику, выступающую на страницах нашего журнала, мы хотим видеть лишенной мелочных пристрастий и кружковой ограниченности вкусов, озабоченной существенными интересами литературы и жизни общества. Она призвана вести борьбу за глубокую идейность, реализм, народность художественного творчества, против убогой иллюстративности, конъюнктурной скорописи, формалистического «извития словес» и просто серятины. Наша критика, как и прежде, будет оценивать литературные произведения не по их заглавиям или «номинальному» содержанию, а прежде всего по их верности жизни, идейно-художественной значимости, мастерству, невзирая на лица и не смущаясь нареканиями и обидами, неизбежными в нашем деле».

Прекрасные слова! Но, к сожалению, нередко бывает так, что слова остаются только словами, а самые лучшие декларации не осуществляются на деле. Так получилось и со многими статьями в «Новом мире». Нельзя сказать, что в этом журнале нет интересных, высоких по своему профессиональному мастерству литературно-критических статей, рецензий. Но их не так уж много. А преобладают статьи и рецензии, в которых отчетливо выражены и «мелочные пристрастия», и «кружковая ограниченность вкусов», а бывает и так, что «просто серятина» высоко возносится на поверхность современного литературного потока.

Мы тоже отдаем себе отчет в том, что «журналы издаются не для внутрилитературного потребления, не для «самообслуживания» завзятых знатоков и ценителей, хлеб приевших на этом деле, но в первую очередь для удовлетворения духовных запросов широких читательских кругов». Поэтому мы серьезно озабочены тем направлением, которое все отчетливее дает себя знать в некоторых публикациях журнала.

Широкие читательские круги «Нового мира» не могли не заметить, что в журнале были опубликованы интересные повести и рассказы В. Белова, В. Астафьева, Е. Носова, но вот в критике господствовали предвзятость, заушательство, групповые пристрастия. Именно отсюда ошибочные и несправедливые оценки некоторых произведений последнего времени. «Мы убеждены, что читатель ждет от критики, – читаем в редакционной статье «Нового мира» (1965. № 9), – не робкой уклончивости, а внятной, громкой поддержки всего яркого, идейно значительного, талантливого, смелого в литературе и бескомпромиссного осуждения любой бездарности и поделки – под чьим бы именем она ни явилась на свет». Эти хорошие слова внушали надежды. Но вот журнальная практика не оправдывала предполагаемых надежд.

Обратимся к фактам.

«Книга иллюстративная не только не дает эстетического удовлетворения, она, разрабатывая заранее заданную идею, извращает жизненную правду, тщится оправдать то, что оправдать невозможно, и выдает черное за белое. Причем одно дело, когда нам рассказывают историю о молодом человеке, пляшущем в лесу или оскорбляющем ни в чем не повинную девушку, а другое – когда автор, пользуясь теми же приемами, берется за освещение вопросов истории и политики, затрагивающих жизнь всего народа, всей страны.

Работа в художественной литературе – дело ответственное, предполагающее нравственные цели. Задачи же произведения иллюстративного совсем иные, и роман «Сотворение мира», к сожалению, еще одно подтверждение этой общеизвестной истины» – так Ф. Светов заканчивает свою рецензию на вторую книгу В. Закруткина «Сотворение мира» (Новый мир. 1968. № 2). Эта рецензия весьма характерна по своей профессиональной ограниченности и предвзятости.