Мой запретный интерн. Сквозь тернии

И если Кейт не понимала этого, то сейчас, когда Смерти удалось выиграть этот раунд, она знала, что это не проигранная война. Что она снова и снова будет входить в операционную и зубами и когтями, скальпелем и зажимами будет вырывать у Смерти ее добычу. Но все это возможно лишь когда знаешь, что за тобой есть тот, кому ты нужна.

Тот, кто любит тебя несмотря ни на что и вопреки всему.

Тот, кто будет просто молчать рядом или болтать всякую чушь.

Тот, чьи глаза ты видишь, проснувшись и чей шепот слышишь, засыпая.

Тот, кто просто с тобой….

Брэдли вздохнул, выглядели, наверное, они очень странно, она в хирургической форме, и он в спортивных штанах и футболке, хотя было уже довольно прохладно и толстовка не помешала бы. Хорошо, что были тут одни.

— Пойдем со мной, — он осторожно отстранился и повлек ее за собой, к обрыву, откуда открывался прекрасный вид, от которого хотелось жить, жить с тем, кого любишь.

Она уже не плакала. Слезы кончились, и когда они сели на край обрыва, Кейт просто положила голову на плечо мужу. — Спасибо, что ты есть, — чуть слышно прошептала женщина, вытирая щеку о его футболку.

— Это надо родителей поблагодарить, что они решили не делать аборт, — пошутил Брэдли и поцеловал ее в макушку, — но я им передам.

— Болван, — она подняла лицо и неуверенно улыбнулась.

— Допустим. Но это не мешает мне любить тебя, — Брэдли наклонился и нежно коснулся губами ее губ.

Она кивнула, осторожно отвечая на поцелуй и тут же отстранившись. Целовать Брэдли и не увлечься этим всегда было проблематично, а она не была готова к продолжению. Тихо вздохнув, Кейт вернула голову ему на плечо и посмотрела на воду.

— Не холодно? — с заботой спросил он, обнимая жену за плечи и думая о том, сколько влюбленных пар уже сидело на этом обрыве до них и сколько еще будет сидеть после них…

Она покачала головой и снова замерла. Было на удивление тихо и казалось, что кроме них нет никого в целом мире. Волны разбивались об утес и редкие брызги долетали до их ног. Солнце, уже проделав все свои земные дела, направлялось к горизонту, а луна, еще блеклая и почти невесомая, пыталась закрепиться в своих правах.

Кейт снова посмотрела на воду и стала тихо рассказывать про Джини. Но сейчас она не говорила о том, как Лайл оперировал ее, убирая метастазы, как она ставила стенд, потому что ее сосуд были склерозированы, как у старика. Не о том, как сегодня она сдвигала обломки костей, пытаясь добраться до аорты…

Нет, она говорила о том, как впервые познакомилась с ней и ее матерью. Как Джини рисовала всех врачей в смешных халатах, и они были похожи на приведения, а чтобы те не путались, девочка подписывала их большими буквами, наползающими друг на друга.

Как она любила клубничное мороженное и пончики и как на ее день рождения они с Лайлом принесли кучу шариков, а те улетели, и Лайл лазил на дерево, чтобы спасти те, что уцелели, а Джини привязывала их столу, строго выговаривая каждому, что нехорошо так поступать.

Она говорила и говорили, сама изумляясь тому, как много знала об этой девочке, и чувствуя, как боль медленно уходит. Как будто гаснущее солнце забирало ее с собой.

Брэдли вздохнул и нежно поцеловал ее в лоб, — чтобы ты не говорила и не думала, ты бы стала замечательной мамой, если бы захотела завести детей, — тихо сказал он, — я не встречал еще врача, хирурга, который бы знал там много о своем пациенте или вообще о каком либо человеке, не являющимся его семьей…Я не говорю, что ты обязана заводить детей. Ни в коем случае, просто констатирую факт, вот и все…а Джини уже на радуге…

— Какие дети? — Кейт улыбнулась, — я же паникер и при первых признаках простуды начну подозревать миокардит.

Брэдли хмыкнул, — насчет этого ты всегда сможешь посоветоваться с врачом приёмного и он тебя разуверит…

Губы Кейт коснулись его щеки, и она вздохнула, — спасибо, что ты приехал…

— Можно мне вернуться домой? — с улыбкой уточнил Брэдли, — точнее, нам с Бучем…если родители его отдадут, конечно…

Она помедлила с ответом, а потом кивнула. В конце концов, все это были просто глупые ошибки и заблуждения. Она знала, что он не изменял ей, да и ей удалось сохранить верность. Так почему бы не попытаться начать снова.

— Хорошо, — Брэдли улыбнулся, — а то как-то странно женатому мужчине жить у родителей, ты не находишь?

— Тоже верно. Надо пожалеть твоих родителей.

Кейт бросила взгляд на солнце, которое почти скрылось и грустно улыбнулась. Она знала, что нельзя пропускать пациентов через себя настолько, но эта девочка была особенной.

— Поедем, еще надо отогнать Лайлу машину.

— Я отвезу, а ты переночуй сегодня тут, а завтра утром поедем домой, — предложил Майерс.

— Мне завтра утром надо ехать на работу, — Кейт улыбнулась, — я итак уехала оттуда никого не предупредив.

— Хорошо, значит, утром отвезу тебя на работу, — согласился Брэдли.

Сев в машину, Кейт первым делом смахнула с панели ту пылинку, за которую снова зацепился взгляд. И улыбнулась мужу, понимая, что невероятно соскучилась за это время.