Мой... Желанный... Милый...

— Да… я даже не знаю с чего начать, — пожала плечами, убрав с лица руки. Я посмотрела пристально в глаза своей подруге, в которых будто увидела свое собственное страдальческое выражение лица.

— Начни с того, как вообще ты провела выходные, желательно начиная с пятницы, — мило улыбнулась она, поощряя мою смелость и решимость. Я не знала, с какого бока подойти к произошедшему, но меньше всего мне хотелось делиться своей болью.

Артём…

Твою мать, я была готова прямо на Вите разреветься, услышав имя другой. Но Гроздьев-старший не позволил. Он буквально отправил меня в нирвану экстаза, которая накрыла волной крышесностного оргазма. А потом, как будто тьма уволокла меня от реальности, обещая абсолютное спокойствие. Я догадалась только потом, когда проснулась ранним утром в постели совершенно одна, что в бокал вина кто-то из мужчин добавил снотворного. Как подло. Но и потом, ведь я запросто могла наломать дров. В некотором роде, они уберегли меня от самой себя. Одевшись, я ушла. И было все равно, что оба меня останавливали, уговаривая остаться и расставить все точки. Мне было совершенно наплевать. Даже не посмотрела никому из них в глаза, лишь молча схватила с комода свою сумочку и ушла.

— Не знаю… Рит, ты права, что я издеваюсь сама над собой, — грустно начала я, шмыгнув носом.

— А я тебе, о чем талдычу!? — подруга ахнула. — Ты любишь Витю? — в лоб задала вопрос, на которой прекрасно знала ответ.

— Конечно, — я мгновенно кивнула, тут даже раздумывать не пришлось.

— А Артёма?

— И его, — но мой голос предательски надломился.

— Вот в этом вся твоя проблема, дорогая, — знающе затараторила она, а я лишь покачала головой, не понимая, в чем именно. — Смотри, — Рита принялась объяснять, — когда я спросила про Виктора Сергеевича, ты даже не шелохнулась, а вот стоило про Артёма — ты задумалась. Так может, у тебя просто к нему обычное влечение?

— Тогда оно слишком нездоровое, — скептически добавила я, не согласная с ее небольшой интерпретацией. — Нет, Рит, я люблю Артёма. Иначе, никогда не подпустила к себе. Ты меня знаешь, — а знала ли я сама себя? Мысль тут же проскочила в моем уме, и я нахмурилась, опустив глаза на стол, на котором как раз лежал проект. Долбанный чертеж, из-за которого у меня столько нервотрепки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍С минуту на минуту у нас запланирован мозговой штурм на планерке, и Витя обещал прийти. Он был зол, как чёрт. И, отчасти, я его прекрасно понимала. Новый клиент слишком многого требовал, и мало того, что Рита уже сделала модель, так вся ее работа обернулась насмарку. Столько времени угрохано, что не каждый исполнитель бы взялся переделывать все с нуля.

— Нет, ты меня не так поняла. Я не говорю, что ты его не любишь, тут да — любовь как нагрянет, и хоть тресни, — уныло ответила Рита, опустившись на спинку стула. Как будто она сама сейчас пребывала в подобной ситуации, хотя что-то от нее все же проскальзывало о каком-то парне, и что у него есть девушка. — Знаешь, влюбиться не сложно, особенно, если для этого чувства есть подготовленный фундамент.

— Согласна, — выдохнула я, покосившись на часы.

— Я не хочу, чтобы ты потеряла то, что действительно тебе нужно. Виктор Сергеевич, конечно, тот еще придурок, — мягко фыркнула она, напоминая мне о том, что именно он предложил мне попробовать секс втроем. — Но он не откажется от тебя, даже если ты сама от него свалишь.

— Это вряд ли, — я начала собирать свои вещи, которые мне пригодились бы в переговорной. — Витя поощрил эти отношения, а значит, он сам в них нуждался.

— А Артём? — с любопытством уставилась Рита, поправляя свои очки. — Нуждался ли он?

— Мне бы это тоже хотелось знать. Но, увы, пока я ничего не хочу слышать. Ни от Вити, ни от его брата.

— Значит, в пятницу все же что-то было? — вот мы опять вернулись к сути разговора. Я просто кивнула, но старалась не выдавать своего надломленного отчаяния и страха. Я боялась потерять их обоих. И все же бегать ни за кем не собиралась.

* * *

— Так и будешь от меня шарахаться? — Гроздьев зажал меня в лифте, когда мы поднимались на самый верхний этаж здания. Он намеренно выгнал всех сотрудников, а меня схватил за руку и рванул на себя. Я вся покрылась краской, смутившись от его напора перед коллегами. Прежде, он никогда не позволял себе такого. — Неделя прошла, Диана, — сказал с надрывом, дыша прямо мне в лицо. Обе его руки покоились по обе стороны от моей головы, и потому выхода у меня не было, кроме как поднять свой взгляд и ответить мужчине.

— Прошла, и что с того, — слишком грубо, ну и пусть. На скулах Гроздьева зашлись ходуном желваки, и он выдохнул, создав странный ревностный рык.

— Я звонил. Писал чертовы смски, хотя ты прекрасно осведомлена, что я терпеть не могу этого делать.